10. До этого момента политика Людовика XIV приносила прекрасные результаты при минимальных затратах, но в 1685 г. Карлу II наследовал его брат Яков II, католик, а в 1688 г. протестантская революция вигов возвела на трон вместе с Марией и ее мужа, неизменного врага Франции Вильгельма Оранского. Начиная с этого момента Англия и Голландия, объединившись, будут стараться ослабить Людовика XIV, как некогда Елизавета ослабила Филиппа II. Голландские и английские купцы считали, что Антверпен в руках французов является залогом их неминуемого разорения. Таким образом, можно сказать, что Вильгельм III продолжил традиционную политику Англии: защита Фландрии, господство на море и создание лиги против самой могущественной державы континента. В качестве превентивных мер Людовик XIV занял левый берег Рейна, а на другом берегу Лувуа разорил графство Пфальц, чтобы создать пустыню между империей и Эльзасом. Король осудил такую жесткую меру, которая должна была вновь пробудить вековую злобу. Теперь против Франции объединились Англия, Священная Римская империя, Голландия, Испания и Швеция. Задачей этой лиги, получившей название Аугсбургской, было вернуть Францию к границам, предусмотренным Вестфальским и Пиренейским договорами. Континентальную Европу сильно беспокоило военное могущество Людовика XIV. Англия и Голландия опасались Франции как морской и колониальной державы. Поначалу сильный французский флот под командованием Турвиля одерживал победы над объединенным англо-голландским флотом. Но вести одновременные действия в Средиземном море и в океане, на море и на континенте не представлялось никакой возможности. Уже не было Кольбера, чтобы должным образом экипировать французский военный флот. В конце концов он потерпел неудачу при Ла-Уг, и Людовик XIV решил начать переговоры. В Рисвикском конгрессе он проявил мудрую сдержанность. Людовик соглашался отказаться от Нидерландов и признать Оранский дом в Англии. Он считал, что это лучше, чем позволить Испании воссоздать – при поддержке Англии – империю Карла V. Со своей стороны, Вильгельм III считал, что он сумел восстановить равновесие на континенте между Священной Римской империей и Францией. Казалось, что после Рисвика (1697) мир в Европе будет наконец обеспечен.
11. Судьба потрудилась нарушить этот мир, а злокозненность событий взяла верх над относительной мудростью государей. Единственным вопросом, который все еще вызывал опасения, был вопрос об испанском наследстве. Вскоре умер, не оставив наследника, король Испании, слабоумный Карл II (1700). Кто же будет ему наследовать? Сын императора? Французский принц? Или курфюрст? Если Священная Римская империя займет позиции в Испании и Италии, то Франция вновь будет окружена. Людовик XIV, страстно желая мира, предложил оставить Испанию курфюрсту Баварскому. Дофину (сыну Марии-Терезии) он рекомендовал ограничиться Неаполем, Королевством обеих Сицилий, Тосканой и Гипускоа, а герцогство Миланское он готов был уступить Австрии. Это было бы разумным решением вопроса, но «смерть не заключает договоров». Умирает курфюрст Баварский, девятилетний ребенок, и французский принц и австрийский эрцгерцог остаются в этом споре один на один. И компромисс становится невозможным. Начинается новый этап переговоров между Людовиком XIV и Вильгельмом III. Ради сохранения мира оба суверена готовы были расчленить Испанию. Испанские министры, полагая, что французская поддержка для ослабленной Испании более нужна, поскольку Франция ближе, добились от своего умирающего короля завещания, по которому наследником назначался герцог Анжуйский или герцог Беррийский, внуки Людовика XIV. Если же они отказывались, то наследовать должен был австрийский принц. Это означало поставить Людовика XIV перед неизбежным выбором. Теперь он не мог уже отказаться от Испанского королевства для своих внуков, потому что в противном случае он сам способствовал бы реставрации империи Карла V. Он принял эту чреватую опасностью честь и послал герцога Анжуйского в Мадрид под именем Филиппа V (в 1701 г.). Ярость Вильгельма III была велика. Он входит в сношения с императором, в то время как Людовик XIV, вопреки мирному договору в Рисвике, признает претендента, находящегося в изгнании, Якова III Стюарта, королем Англии.
Война за испанское наследство: Битва при Бленхейме, 13 августа 1704 г. Гравюра немецкой школы
12. Война за испанское наследство, к которой Людовик XIV совсем не стремился, длилась вплоть до 1714 г. и болезненно отразилась на всем периоде конца его царствования. Цели англичан в это время оставались все те же: а) сохранить в Европе равновесие сил; б) помешать Людовику XIV объединить испанские и французские силы; в) принудить его уйти из Фландрии и дельты Рейна. На стороне Франции было то преимущество, что она с самого начала войны уже занимала оспариваемые земли. Но она была истощена полувековой борьбой и, главное, не владела господством на море. Генералы союзников, Мальборо и принц Евгений, воспользовавшись тем, что французские войска выдвинулись за пределы укрепленных линий Вобана, попытались – к ужасу ортодоксальных военных – заменить осадную войну на войну действий. В пехоте обеих армий кремневые ружья и штыки заменили пики и мушкеты. Потери с обеих сторон были устрашающими. Мальборо разбил французов и баварцев при Бленхейме (1704), а затем при Рамийи и отвоевал всю Фландрию (1706). Но виги, сумевшие выиграть войну, не сумели заключить мир. В 1709 г. англичане могли бы добиться договора, который оградил бы их от всяких страхов в отношении Фландрии. Во Франции повсюду царило уныние. «Все рухнуло, – писал Фенелон, – и мы не оправимся от этой войны. Мое мнение таково, что надо покупать перемирие любой ценой…» Но требования англичан оказались такими несоразмерными (они требовали, чтобы Людовик XIV сам прогнал своего внука с испанского трона), что король возмутился. Он направил прекрасное послание губернаторам провинций: «Хотя моя нежная любовь к моему народу не меньше, чем к моим собственным детям, хотя я разделяю все горести войны, от которых страдают все мои верные подданные, и хотя я показал всей Европе, что стремлюсь к благам мира, но все же я убежден, что мой народ сам откажется от мира на условиях, противоречащих как справедливости, так и достоинству имени француза…» Маршал де Виллар уговаривал своего повелителя не только отражать наступление, но и нападать: «Составим некоторые планы наступления, ибо постоянно отбиваться у стен – это лучший способ ничего не добиться и ежедневно терять многое». Битва при Мальплаке во Фландрии оказалась для союзников далеко не такой удачной, как предыдущая. Победители потеряли в ней более трети солдат, а Виллар отступил в таком идеальном порядке, что не могло быть и речи о его преследовании.
Сатирическая гравюра, высмеивающая Людовика XIV и его поражение в войне. 1706
13. В Англии общественное мнение выражало усталость от войны. Свифт осуждал тех, кто хотел навязать Франции слишком жесткие условия мира. «После битвы у Рамийи, – писал он, – французы были так подавлены своими потерями и так жаждали обрести мир, что их король решил подписать мирный договор на любых разумных условиях. Но когда его подданные узнали о наших непомерных требованиях, они вспомнили о своем достоинстве и единодушно решили помочь своему королю продолжать войну любой ценой, вместо того чтобы покориться…» Одно непредвиденное событие укрепило англичан в их желании вести переговоры с Францией. Неожиданная смерть австрийского императора вновь создала угрозу, что испанская и австрийская короны могут быть возложены на одну и ту же голову, если Филипп V отречется от престола. Это означало бы нарушение равновесия сил, присутствие Испании во Фландрии – все то, чего так опасалась Англия. Используя политику игры в равновесие, которая была одним из постоянных признаков ее внешней политики, Англия неожиданно подписала мир с Францией. Миссис Мэшем сменила герцогиню Мальборо в сновидениях королевы Анны,
[40] а тори пришли на смену вигам. Однако голландцы и приверженцы императора продолжали войну. Людовик XIV сказал Виллару: «Если с вашими войсками произойдет беда, что должен буду делать я? Удалиться в Блуа, как многие мне это советуют? Но моя армия никогда не будет настолько разбита, чтобы не укрепиться на Сомме. Если случится беда, напишите мне; я соберу в Париже людей столько, сколько смогу; я приду в Перонн или в Сен-Кантен, чтобы погибнуть вместе с вами или спасти государство». Битва при Денене (1712) предопределила разгром голландцев. «Маршал Виллар спас Францию при Денене», – написал позднее Наполеон. Это – правда, но нельзя также забывать и того факта, что Людовик XIV по-королевски величественно поддержал Виллара. Утрехтский мирный договор 1713 г. положил конец этой долгой войне. Франция сохраняла крепости, построенные Вобаном, то есть оставалась примерно в своих нынешних границах; она уходила из Бельгии, а Англия еще настояла, чтобы все фортификации в Дюнкерке были снесены, – неловкая попытка нанести оскорбление. Кроме того, мы теряли еще Новую Землю и Акадию в Канаде. Империя же отказывалась от Испании. Голландия и Португалия становились «баркасами на буксире британского корабля». Из этого исторического периода Англия выходила владычицей морей. Кроме того, она сильно укрепляла свои позиции на континенте. Начиналась эра британского господства.
