В 1853 г. полковник А.М. Дондуков-Корсаков
[86] был направлен в Алжир для ознакомления с французской военной организацией и методами ведения колониальной войны. Участвовал и отличился в боевых действиях на Кавказском направлении во время Крымской войны. По Высочайшему повелению Дондуков-Корсаков был командирован военным агентом в прусскую армию на время Австро-прусской войны (16 июня — 18 августа 1866 г.).
По утверждению Д.А. Милютина (по утверждению, потому что, отдельные фрагменты воспоминаний бывшего военного министра не всегда соответствовали архивным источникам), назначенного для особых поручений при военном министре А.И. Чернышеве, в августе 1850 г. он передал на имя министра Записку. С целью обеспечения «систематического собирания подробных и точных сведений о военных силах иностранных государств» в Записке предлагалось реализовать следующие мероприятия:
«1) иметь в столицах всех больших государств специальных военных агентов, на которых возложить обязанность постоянно собирать и пополнять сведения о военных силах тех государств, и
2) в самом Министерстве учредить военно-статистический комитет, в котором получаемые от заграничных военных агентов сведения приводились бы в систематический порядок» (Милютин ДА. Указ. соч. Воспоминания 1843–1856. М., 2000. С. 172–173). Записка Милютина в части организации центрального разведывательного органа и придания ему зарубежных сил не имела дальнейших последствий. Должно было пройти еще 13 лет, когда в качестве военного министра ДА. Милютин смог бы сам приступить и к решению этого безотлагательного вопроса. В части же получения конкретных военно-статистических материалов, как уже отмечалось, Чернышев запросил Нессельроде в январе 1851 г. Судя по всему, Д.А. Милютину принадлежит первенство в использовании термина «военный агент».
Окончательное выделение военной агентурной разведки как особого вида деятельности вооруженных сил, образование в каждом из двух их видов собственной структуры разведки с приданием на постоянной основе специальным центральным, а затем и периферийным органам зарубежных сил и средств началось лишь во второй половине XIX века, после Крымской (Восточной) войны 1853–1856 гг.
2.3. Деятельность заграничных представительств МИД в интересах военного ведомства
Основной расчет в военном ведомстве в мирное время по-прежнему делался на разведывательные сведения военного и военно-политического характера, добываемые зарубежными представительствами МИД России.
В годы царствования Екатерины II русских «министерских постов» за границей было 21; в последний год царствования Александра I их было 24: чрезвычайные и полномочные послы в Лондоне и Париже; чрезвычайные и полномочные посланники в Вене (до 1822 г. здесь был посол), Берлине, Стокгольме, Копенгагене, Дрездене, Мюнхене, Карлсруэ, Франкфурте-на-Майне (с 1815 г.), Риме (с 1803 г), Неаполе, Турине, Мадриде, Филадельфии (с 1809 г.), Константинополе; министры-резиденты в Гамбурге и Кракове (с 1815 г.); поверенные в делах в Гааге, Штутгарте, Флоренции, Берне (с 1814 г.), Лиссабоне, Тегеране.
Присвоение лицу, аккредитованному при дворе той или иной державы, ранга посла или посланника в то время не было тесно связано с международным положением страны. В царствование Александра I при дворах великих государств послы иногда сменялись посланниками и, наоборот, в зависимости от служебного положения вновь назначавшегося представителя. Аахенский конгресс 1818 г. установил деление дипломатических агентов на четыре разряда. К первому разряду были отнесены послы, папские легаты и нунции; ко второму — интернунции, посланники и уполномоченные министры; к третьему — резиденты (министры-резиденты) и к четвертому — поверенные в делах (Брокгауз и Ефрон. Энциклопедический словарь. Т. I. СПб., 1890. С. 139–140).
