Так, 16 января 1854 г., за месяц до объявления Россией войны Англии и Франции в ответ на ввод последними кораблей своих флотов в Черное море, генерал-адмирал и управляющий Морским министерством великий князь Константин Николаевич писал начальнику Департамента внутренних сношений МИД, где была сосредоточена переписка по секретным, в том числе и но разведывательным, вопросам: «Вашему превосходительству известно, как важно и необходимо при нынешних обстоятельствах для Морского министерства иметь постоянно новейшие сведения о движении английских и французских судов и эскадр, с тем, чтобы сведения сии доставлялись и в случае разрыва, когда оные будут особенно нужны. Посему я прошу Вас принять па себя труд сообразить, каким способам ныне же устроить своевременное доставление оных» (Очерки истории российской внешней разведки. Указ. соч. С. 150). Через два дня начальник департамента, тайный советник и сенатор Лев Григорьевич Синявин доложил великому князю, что российским представителям в Лондоне и Париже поручено на случай их отъезда задействовать для получения необходимой информации «доверенных лиц». Такая же задача была возложена на российские миссии в Стокгольме, Копенгагене, Гааге, Брюсселе, Лиссабоне, Неаполе и Афинах.
Эти указания были приняты к исполнению, и российские дипломаты стали сообщать о передвижениях английской и французской эскадр. Так, они смогли узнать и предупредить МИД о планах Великобритании развернуть боевые действия на Балтике, в частности о намерении англичан овладеть Свеаборгом, о принятом решении Англией увеличить свою армию в Крыму (Архив внешней политики Российской Империи (далее: АВПРИ). Ф. 155. Оп. 306. Д. 17 (1855).
В феврале 1854 г. к Л.Г. Сенявину с просьбой организации сбора разведывательных сведений обратился Главнокомандующий войсками на западных границах генерал-фельдмаршал И.В. Паскевич. Он выразил пожелание, чтобы консулы в приграничных с Россией областях Пруссии и Австрии доносили ему в Варшаву с нарочными все сведения, касающиеся возможных распоряжений прусского или австрийскою правительств о формировании новых воинских частей, их численности, сроках такого формирования, мест сосредоточения, о заготовках для этих войск продовольствия (там же. Оп. 305. Д.16 (1854). Сенявин проинформировал Паскевича, что необходимые указания им даны в Кенигсберг, Мемель и Броды.
С декабря 1854 г. интересовавшая флот информация стала поступать и через Брюссель, где к российскому послу графу Хрептовичу явился грек Спиридон Атаназ, приехавший из Парижа, и предложил свои услуги по добыванию сведений о военно-морском флоте Франции, в первую очередь военно-технического характера. Посетитель сообщил, что, будучи инженером-кораблестроителем, он послан правительством Греции во Францию для совершенствования своих профессиональных знаний и получил доступ в военно-морские учреждения и на верфи. В подтверждение своих слов грек передал Хрептовичу чертежи нескольких боевых кораблей, строившихся на французских верфях, а также новой корабельной артиллерии французского и английского производства. В качестве вознаграждения Атаназ попросил Хрептовича выплачивать ему ежемесячно «350 франков, из которых 200 франков он будет расходовать на свое содержание, а 150—на оплату нужных ему людей» (Очерки истории российской внешней разведки. Указ. соч. С. 150). Предложение было принято, и в Россию стала поступать разведывательная информация по указанным вопросам. Через него были получены также сведения о кораблях, которые французы предполагали направить в Балтийское море.
Оценивая ее, великий князь Константин Николаевич писал в МИД: «״.я на-хожу: 1) что полученные ныне от г. Атаназа сведения в высшей степени важны и полезны и доказывают в нем совершенное знание морского дела и умение извлекать те именно данные; которые могут быть нам нужны; 2) что Морское министерство никогда еще не получало сведений столь полезных кроме случаев, когда сами морские офицеры наши имели случай собирать оные на местах, и что сообщения г. Атаназа нельзя даже сравнить с теми сведениями, которые граф Хрептович получал через других агентов своих; 3) что предложением г. Атаназа необходимо воспользоваться и не щадить издержек и что плата, требуемая им, весьма умеренна и 4) что дело это необходимо вести в совершенной тайне, дабы не потерять агента столь полезного» (там же. С. 151).
Атаназ плодотворно сотрудничал с русской разведкой вплоть до июля 1856 г. Всего он получил 11 тыс. франков за свои труды, из которых шесть тысяч, по его словам, составляли его собственные расходы.
Великий князь Константин Николаевич в марте 1856 г. писал в МИД о необходимости щедро вознаградить грека: «Я полагаю, что в заключении мира нам уже не будет предстоять надобность в услугах грека Атаназа, но что я полагал бы справедливым щедро вознаградить его за доставленные нам сведения, которые были действительно весьма полезны».
Граф Хрептович, как и многие другие дипломаты, привлекался и к закупкам оружия. Ему удалось приобрести у бельгийцев в 1855 г. три тысячи нарезных ружей.
С целью хоть как-то минимизировать ущерб от высылки российских морских офицеров и инженерных специалистов из Англии и Франции в октябре 1855 г. для получения доступа к новинкам морской и военной техники к российской миссии в Стокгольме (представляла Российскую империю в нейтральных Швеции, Норвегии и Дании) был прикомандирован контр-адмирал Б.А. Глазенап. В ходе выполнения возложенных на него задач Глазенап сумел в том числе получить необходимые сведения «…об орудиях, заряжающихся с казенной части, изобретенных Варендорфом» (Пряхин И.Д. Его имя на картах… // Новый часовой. СПб., № 13–14. 2002. С. 317). В 1857 г., после возвращения на родину, контр-адмирал был удостоен ордена Св. Анны 1-й степени.
Изгой и преданный слуга своему Отечеству
Важная разведывательная информация о планах союзников поступала из Парижа от военного секретаря самого французского императора.
У истоков получения этой информации стоял русский офицер Яков Николаевич Толстой. В 1802 г. он был зачислен в Пажеский корпус, из которого вышел спустя шесть лет. 20 ноября 1808 г. он уже был зачислен прапорщиком л. — гв. гренадерского полка. В декабре 1810 г. Яков Толстой подает в отставку. Уже через год он сдал экзамены за курс наук в педагогическом институте, получив право на гражданский чин коллежского асессора. Возможно, Я.Н. Толстой собирался продолжить образование, но приближавшаяся война с Наполеоном изменила его планы. В апреле 1812 г. он подает прошение о восстановлении в армии и получает назначение в один из пехотных полков, перебрасываемых к границе. Первый бой Яков Толстой принял в составе полка в Белоруссии под Кобрином 15 июня 1812 г. Яков участвовал в сражениях Отечественной войны 1812 г. и кампаниях 1813–1814 гг., за которые был награжден боевыми орденами.
По окончании войны Яков вернулся в Петербург, получив назначение адью-тантом к генерал-лейтенанту Л.О. Роту в гвардейский Павловский полк. В январе 1817 г. Толстой назначается старшим адъютантом дежурного генерала Главного штаба Е.И.В. А.А. Закревского.
В 1817 г. Толстой входит в кружок молодых литераторов, получивший название «Зеленая лампа». Там Толстой знакомится с Пушкиным, Глинкой, Дельвигом, Чаадаевым, Шаховским и многими другими известными личностями. В 1821 г. вышла первая книга Якова Толстого «Мое праздное время», в которую вошло 28 стихотворений. Вместо распавшейся «Зеленой лампы» в Петербурге стали появляться тайные общества, куда входили офицеры и молодые чиновники — предшественники декабристских организаций. В одно из них — «Союз Благодействия» — вступил и Яков Толстой.
