Северной Африке стала первая большая научная работа Куропаткина «Алжирия», опубликованная в 1877 г.
3.2. «Утвердить в виде опыта на два года» — 27 сентября (9 октября) 1863 г.
В ходе военных реформ 1860-х — 1870-х гг. в армии была воссоздана и развита единая централизованная структура разведки. Генеральный штаб русской армии к началу 1860-х гг. представлял собой орган военного управления и командования, включавший в себя центральное управление в составе Военного министерства, и войсковое управление — от штабов отдельных бригад, дивизий и корпусов до, впоследствии, штабов военных округов. Что же касается предназначения Генерального штаба, то в «Своде военных постановлений 1859 г.» было указано, что он служит, во-первых, вспомогательным органом, начиная от начальника дивизии и выше «по всем отраслям управления войсками», во-вторых, «для занятий военно-научными работами, нужными для подготовки к войне и для самой войны», и, в-третьих, для заведования в военном министерстве такими отраслями делопроизводства, которые по своему характеру требовали «особой подготовки или вообще высшего военного образования» (Кавтарадзе А. Из истории русского генерального штаба// Военно-исторический журнал. 1971. № 12. С. 75–80).
Для выполнения этих задач в Военном министерстве, в войсках и за рубежом предусматривались специальные штатные должности, подлежавшие замещению офицерами Генерального штаба.
27 сентября (9 октября) 1863 г. император Александр II «высочайше соизволил утвердить в виде опыта на два года Положение и Штаты Главного Управления Генерального Штаба» (ГУГШ) как центрального органа управления в составе Военного министерства (Приказ Военного министра № 349 от 16 октября 1863 г. // Сборник приказов Военного министра за 1863 г. СПб., 1864). Департамент Генерального штаба и Военно-топографическое депо были объединены в единое учреждение, получившее название Главного управления Генерального штаба. Странное объединение, если учесть, что Военно-топографическое депо с 1836 г. уже входило в состав департамента Генерального штаба. Как бы то ни было, с этого момента — 27 сентября (9 октября) 1863 г. — в России, несмотря на все последующие организационные преобразования и даже смены общественнополитического строя, существуют на постоянной основе специальные центральные органы военной разведки. Сотасно «Положению» были образованы два органа, на которые возлагались разведывательные функции. Это 3-е (Военно-ученое) и 2-е (Азиатское) отделения ГУГШ (Приложение № 7),
В функции Военно-ученого отделения (ведавшего главным образом разведкой европейских государств. — Примеч. авт.) входило в числе прочих «собирание верных и подробных сведений о военных силах и способах России и иностранных государств», «переписка с нашими заграничными военными агентами», «составление соображений по военно-статистическим работам и военно-ученым экспедициям, а также смет и инструкций для экспедиций и вся вообще по сим последним переписка».
На Азиатское отделение в этом плане возлагались «соображение и составление военно-статистических сведений о наших пограничных с Азиею областях и о прилежащих к ним Азиатских владениях», «военно-дипломатические сношения с соседними с Россией) Азиатскими владениями», «переписка по снаряжению военно-ученых и других экспедиций в вышеупомянутые страны» (там же).
Создание Азиатского отделения, т. е. подразделения не по отраслевому, а географическому признаку, явилось показателем резко возросшего количества дел, связанных с «восточным» направлением внешней политики Российской империи и усилением роли Военного министерства в решении внешнеполитических вопросов. С целью решения военных вопросов в Азии еще за четыре года до описываемых событий в Департаменте Генерального штаба в 1859 г. было создано временное отделение по делам Кавказской армии, отдельных корпусов Оренбургского и Сибирского и войск, расположенных в Восточной Сибири.
Напомним, что собирание военно-статистических сведений об иностранных государствах, как следовало из уже упоминавшейся работы «Первые опыты военной статистики» Д.А. Милютина, включало в себя освещение следующих вопросов:
«1) Обозрение целого государства в военном отношении, то есть рассмотрение общих основных сил его или так называемых элементов (территория, парод, государственное устройство) с военной точки зрения и в той степени, сколько может она влиять на военную силу целого государства.
2) Исследование вооруженных сил сухопутных и морских, равно как и всех способов к устроению их, снабжению, содержанию и приготовлению к военному времени. Главные вопросы — сколько, и каких именно войск в мирное время, мобилизация войск и средств и сосредоточение.
3) Частное исследование стратегического положения государства по театрам войны против той или иной державы с различными более вероятными цепями и обстоятельствами. Театры определяются на основании существующих политических комбинаций в связи с естественными рубежами» (Медведев А. Военная статистика России. СПб., 1913. Т. І. С. 9—10).
Помимо изучения иностранных вооруженных сил и вероятных театров войны, на военную разведку возлагались задачи сбора политической и экономической информации в той части, в какой эта информация была связана с угрозой национальной безопасности и интересам России, а также с военным потенциалом иностранного государства.
По штату, введенному «Положением» исключительно «в виде опыта на два года», Военно-ученое отделение ГУГШ имело всего четырнадцать, а Азиатское— восемь должностей. Добывающие и обрабатывающие функции специальных центральных органов военной разведки в документе не были ни выделены, ни организационно закреплены.
Специальные центральные органы военной разведки в армии были первоначально сформированы в качестве эксперимента на короткий срок, однако принятая структура оказалась достаточно эффективной и жизнестойкой, что предопределило ее сохранение в дальнейшем уже на постоянной основе без коренных изменений.
К зарубежным силам обоих отделений Главного управления Генерального штаба относились военные агенты при российских представительствах за границей, а также лица из состава военно-ученых экспедиций, направлявшихся для сбора военно-статистических сведений в приграничные районы России и прилегающие к ним территории иностранных государств. Вне поля зрения авторов «Положения» остался еще один, уже существующий компонент военной зарубежной разведки — отдельные офицеры (чаще всего Генерального штаба), командируемые под разными предлогами за границу с разведывательными целями.
Создание на постоянной основе центральных органов военной агентурной разведки в русской армии с подчиненными им зарубежными силами и средствами впервые позволило военному ведомству самостоятельно организовывать и непрерывно вести разведку иностранных государств как в мирное, так и в военное время.
Завершилось выделение военной разведки, включая зарубежную агентурную разведку, как особого вида деятельности вооруженных сил.
С этого момента МИД, преемник Коллегии иностранных дел и Посольского приказа, перестал быть основным в России организатором сбора разведывательной информации военного характера за границей, но отнюдь не перестал участвовать в добывании разведывательной информации, в том числе и в интересах военного ведомства. Правда, в последнем случае добывание организовывалось не централизованно, как это осуществлялось ранее, а зависело во многом от частной инициативы дипломатических сотрудников на местах. В 1870-х гг., когда заметно активизировалась российская политика в Средней Азии и шла борьба с происками англичан в этом регионе, российский посол в Тегеране получал детальные сведения о тайных замыслах и действиях англичан не только от своих консулов, имевших многочисленную агентуру в туркменских племенах, которые англичане постоянно пытались натравить на Россию, но и непосредственно от персидского министра иностранных дел. И это был далеко не единичный случай.
