— Ты плачешь, дитя мое? — спросил старик.
— Я? Нет, я всего лишь вытирал лоб: жара просто невыносима.
— Не пытайся меня обмануть, ты плачешь. Ах, я тебя вполне понимаю! Этот дом напоминает тебе, как и мне, такие сладкие, отрадные минуты. Дорогой Сары больше нет, Гарри! Мы не увидим больше ту, которую все мы так любили.
— Боже мой, ничто не доказывает нам, что Сара навсегда для нас потеряна, — ответил Гарри.
— Ты думаешь?
— Конечно, все возможно.
— Значит, еще можно надеяться?
— Разумеется!
— В таком случае, дитя мое, я прошу тебя выполнить один мой проект. Возраст не позволяет мне исполнить его самому.
— К вашим услугам.
— Я тебе дам неограниченный кредит на банкира в Сен-Луи, а ты объезди весь юг и отыщи следы нашей дорогой Сары. Не бойся усталости и не скупись на деньги.
— О, положитесь на меня! — И в самом деле, подумал он, путешествовать, тратя много денег, веселее, чем сидеть здесь, как обезьяна на кокосовом дереве.
Нэнси гуляла на террасе, когда увидела отца, возвращавшегося под руку с Гарри. У него был такой старческий, болезненный вид, что девушка почувствовала угрызения совести за недостаток внимания к нему. «Как я этого раньше не замечала? — подумала она. — Пока я спасала жизнь одному, другой умирал». И бедная Нэнси смахнула две крупные слезы.
В тот день, через час после обеда, все мужчины уехали на поля смотреть лошадей. Нэнси осталась дома одна. Едва начало смеркаться, как она увидела бегущего к ней в испуге верного Замбо.
— О, госпожа, добрая госпожа! — закричал он издалека. — Идите, идите скорее!
— Что случилось? — спросила Нэнси, тронувшись к нему навстречу.
— О, госпожа! Если бы вы только знали!.. Очень худо! А для господина… очень хорошо! Замбо очень боится и очень доволен!
— Ну, говори же!
— Госпожа, бедная женщина, вся в лохмотьях, вышла на берег из рыбачьей лодки. Я видел, она едва стояла на ногах и потом упала совсем без движения…
— Но ты ей помог?
— Я хотел это сделать, но, нагнувшись, увидел… — Замбо испугался.
— Что же?
Замбо осмотрелся кругом, чтобы убедиться, что его никто не подслушивает, и затем тихо прибавил:
— Я узнал госпожу, Сару Макдауэл.
— Сару! Ты уверен в этом? — бледнея, спросила Нэнси.
— О да, госпожа! Совершенно уверен…
— Пойдем скорее…
Нэнси выбежала на улицу и быстро достигла того места, где негр видел упавшую в обморок женщину. Замбо не ошибся, это была Сара Макдауэл. Несчастная скоро пришла в себя и, увидев Нэнси, слабым голосом сказала:
— Простите меня, мисс Нэнси, простите! О, если бы вы знали! Простите!..
— Силы изменяют вам, — сказала Нэнси, не желая показывать, что она понимает, о чем говорит мачеха.
— Не силы изменяют мне, — ответила Сара, — меня мучают угрызения совести…
— Встаньте, ради бога…
— Не раньше, чем вы простите меня! Я так искренне раскаиваюсь, — добавила Сара.
Нэнси приподняла ее и, целуя, сказала тихонько:
— Я христианка, дорогая матушка, и каждый вечер, с самого дня нашей разлуки, повторяю в молитве: прости нам прегрешения, как мы их прощаем тем, кто нас оскорбил! Еще раз умоляю, встаньте, дорогая матушка, все давно забыто.
— Благодарю, Нэнси, — сказала Сара, вставая, — я надеюсь, что вы верите в мое раскаяние. Впрочем, я докажу его наделе. Моего злого гения, этой Гарриет, больше не будет возле меня.
— Что с ней случилось?
— Она умерла страшной смертью!
— Да помилует Бог ее душу! Пойдемте теперь.
— Сначала успокойте меня совсем. Вы простили меня, но отец ваш?
— Отец мой ничего не знает и сожалеет о вас. Он любит вас по-прежнему и страшно скучает. Идите скорее встретить его.
— О, Нэнси! Дорогая Нэнси! — вскрикнула Сара, обвивая ее шею руками. — Ваш поцелуй успокаивает меня.
— Не будем больше говорить об этом, дорогая матушка, пойдемте скорее к отцу.
Силы Сары были очень истощены за время пребывания в плену у индейцев. Когда женщины подошли к дому, Замбо сказал, что мужчины еще не возвращались. Сара обрадовалась: ей не хотелось, чтобы муж увидел ее в лохмотьях.
— Вы правы, — сказала Нэнси, — избавим отца от страдания видеть свою дорогую Сару в этом нищенском рубище.
Бедная женщина была в восторге, увидев снова свою комнату, где все оставалось по-прежнему. Нэнси спустилась вниз, где встретила отца в сопровождении Уилки, Гарри и Шарля. Девушка гадала, как бы поосторожнее преподнести новость, но тот, увидев радостное лицо дочери, сам догадался, в чем дело.
— У тебя есть известия о Саре?
— Да, отец, — ответила Нэнси, — у меня есть известия, и очень хорошие.
— Она жива?
— Да, слава богу.
— И я ее скоро увижу?
Нэнси не успела ответить на этот вопрос, как дверь отворилась, и миссис Макдауэл упала в объятия мужа. Мы показали Сару с такой дурной стороны, что читатель может счесть слишком странной сцену, которая последовала за этим первым свиданием. Мы верим, однако, что молодая женщина полностью раскаялась, и прощаем ей все. Рассказав все, что она вынесла во время своего тяжелого плена, миссис Макдауэл прибавила:
— Я очень рада видеть здесь всех вас вместе. Это дает мне возможность осуществить план, который я разработала в плену.
— Что же ты придумала, дорогая Сара? — спросил мистер Макдауэл.
— Я обещала себе, — сказала Сара, взяв руки Шарля и Нэнси, — соединить эти руки и забыть обо всех других планах.
— Но, мне казалось, ты всегда хотела, чтобы твой брат Гарри….
— Простите, — сказал, вставая, Гарри, — хоть мы и не сговаривались с сестрой по ее возвращении, но я считаю своим долгом заявить, что вовсе не намерен противостоять желанию самой мисс Нэнси…
— Значит, ты добровольно отказываешься от руки моей дочери? — спросил Макдауэл.
— Признаюсь, не без сожаления. Но я серьезно обдумал это и решил отказаться.
— Как знаешь.
— Если уж быть честным до конца, я считаю, что мне еще рано жениться.
— Я бы все-таки хотел что-нибудь сделать для тебя. Чего бы ты желал?
— Позвольте мне скорее вернуться в Париж.
— В Париж? Что тебе там делать, бог мой?
— Закончить свое образование на бульваре Миш…
— На бульваре Миш!
— Ой, я хотел сказать, в Клозери… то есть…
