Я стану Робинзоном Крузо боливийских джунглей, я буду жить один и ежедневно буду выполнять две простые задачи: пережить этот день и найти достаточно еды, чтобы продержаться следующие сутки. Я был уверен, что справиться с этим не так уж сложно. Постепенно я изучу джунгли и пойму, где растут фруктовые деревья, где живут кролики и куда олени ходят на водопой. Я найду прочную палку, смастерю орудия из камня, как пещерный человек. Сначала я убью змею, а потом черепаху или лягушку. На вершине холма я наверняка найду птичьи гнезда.
У меня появилась блестящая идея: я буду искать гнезда диких куриц, в каждом из которых обычно можно было найти по пять-шесть яиц, однако яйца я трогать не буду. Вместо этого я отмечу, где располагаются эти гнезда, и каждые несколько дней буду проверять их. Пять-шесть гнезд – это порядка тридцати яиц. Спустя несколько недель из яиц вылупятся птенцы. Я дам им немного подрасти, а затем, вооружившись москитной сеткой и леской, отправлюсь на охоту. Из сетки я сделаю капкан: растяну сетку над гнездом, с одной стороны подперев ее палкой. К палке я привяжу леску и спрячусь. Когда курица вернется к цыплятам, я потяну за леску, выбив палку, и птицы окажутся в ловушке. Рядом с лагерем из бамбуковых стеблей я сделаю курятник, в котором и буду держать их, подкармливая червями и фруктами. Они вырастут, отложат яйца, и я наконец смогу приготовить столько омлетов, сколько захочу. А еще лучше раз в неделю, на Шаббат, я буду жарить курицу, как синьор Левинштайн из еврейской общины. У меня будет своя куриная ферма.
Скучать будет некогда. Каждый день я буду придумывать себе разные занятия: ходить на охоту, заниматься фермерством или рыбачить (у меня все еще осталась удочка и один крючок). Я смастерю рогатку. Я вырою ямы и прикрою их ветками. Так, возможно, я смогу поймать дикого борова, тапира или даже ягуара. Если мне попадется ягуар, я сдеру с него шкуру, и у меня будет отличное теплое меховое пальто.
Я стану королем джунглей, как Тарзан. Я по-прежнему буду один, но я не лишусь рассудка, не позволю одиночеству свести меня с ума. Я буду предаваться мечтаниям, рассказывать самому себе истории, позволю разуму бесконечно блуждать в собственном мире и никогда не буду терять надежды. Затем наступит лето, дожди закончатся, и я снова окажусь среди людей. Я стану знаменитым. Современный Робинзон Крузо прославится на весь мир. Кто-нибудь напишет обо мне книгу, по которой снимут фильм, и я разбогатею. Я построю большой дом, у меня появится собственное ранчо и все, что я захочу.
Ну а пока… пока все, о чем я мечтаю, – это всего лишь омлет, пусть даже без лука и сыра. Я мечтал часами, строил невероятные планы, как вдруг меня снова охватило желание съесть этот чертов омлет. Все тело затрясло от боли, и голод начал подтачивать меня. Лоб горел от жара. Боль была странной, словно что-то разъедало меня изнутри. Снова подул прохладный ветерок, и я почувствовал жжение в ногах. Настроение мое ухудшилось. К черту славу и богатство. Не хочу быть героем, просто хочу выбраться отсюда. Хоть бы меня спасли завтра.
Солнце садилось, и я морально готовил себя к очередной мучительной ночи. Я думал забраться под пончо, но оно было так далеко. Я попытался устроиться поудобнее. От истощения у меня отовсюду торчали кости, которые упирались в деревянные доски. Затем у меня дико заболел живот. За последние десять дней я ничего не ел, и боль пронзила кишечник. Я скатился с кровати и пополз на четвереньках, стараясь держать ступни как можно выше над землей. Я присел на поваленное дерево и попытался облегчиться, но у меня был запор. От потуг напряглась прямая кишка, отчего рана от палки на пояснице, которая недавно затянулась, снова открылась, и пошла кровь. Я попытался остановить кровотечение пальцами, и это помогло мне частично испражниться. Фекалии мои темно-зеленого, едва ли не черного цвета были твердыми как камень. Я дополз до кровати и с облегчением лег.
Солнце село, и меня начал окутывать сумрак, как вдруг вдалеке я услышал гул. «Самолет», – подумал я, но тут же заставил себя выкинуть эти мысли из головы. Было уже темно, а я устал от вымышленных самолетов и вертолетов. Но гул становился громче.
Шум напоминал не столько рев самолета, сколько жужжание пчелы, и он звучал все громче и громче. Я укрылся москитной сеткой, но жужжание было настолько громким, что я решил, будто пчела залетела под сетку и кружилась прямо над моим ухом. Только не это, только не в лицо. У меня и без этого проблем хватает. Шум доносился со всех сторон, и я резко встал. Я откинул сетку, но никакой пчелы не было. Гул нарастал и казался вполне реальным. Я взглянул на реку и ахнул.
Господи боже мой, люди!
Я с трудом различил четыре силуэта, которые высаживались на берег с каноэ. Я рванул к берегу, не чувствуя боли. Меня переполняли радость и приятное волнение.
«Эй! Эй!» – хотел закричать я, но не мог произнести ни звука.
Высокий кудрявый парень стоял рядом с каноэ. Он смотрел на меня, разинув рот и на мгновение застыв. Затем он крикнул: «Не двигайся, Йоси! Стой, где стоишь! Я иду». Это был Кевин. Он стремглав побежал ко мне и обнял меня. Так мы стояли в объятиях друг друга некоторое время и шептали что-то невнятное. Впервые в жизни я плакал. Я был не в состоянии сдерживать крупные теплые слезы, которые стекали по щекам. Я наяву обнимал Кевина, это был не сон. Теперь я был в безопасности. Кто-то и впрямь приглядывал за мной сверху. Слезы продолжали литься из глаз. Кевин тоже плакал. Мы вцепились друг в друга так крепко, что никак не могли разжать объятий.
Глава 12
История Кевина
Вместе с Кевином на каноэ приплыли еще три человека. Двое стояли неподалеку и с любопытством наблюдали за мной. Кажется, наша теплая встреча тронула их. Третий мужчина (тот, что был приземистым и коренастым) подошел к нам.
«Все в порядке, парень?» – спросил он. Я кивнул.
«Мне кажется, ты слегка голоден», – сказал он с улыбкой, доставая из кармана сумку с тремя булочками и протягивая ее мне. Я жадно поглощал их, практически не пережевывая.
«Полегче, парень. Дома есть еще».
Из второго кармана мужчина достал консервы с тунцом и открыл банку. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы смолотить ее.
«Неси бананы», – скомандовал он одному из своих товарищей.
Я отправил в рот пять сладких бананов, но все еще смотрел на него голодными глазами.
«Лучше выдвигаться сейчас до наступления темноты. Здесь не самое удачное место для каноэ».
Кевин на руках отнес меня в лодку и помог сесть. Затем он побежал за моими пожитками. Он запихнул все в рюкзак и бросил его в каноэ.
«Погоди, Кевин. Я оставил пончо там на камнях. Я хочу забрать его».
Кевин вернулся с пончо в руках, и мы отчалили.
Мы плыли, а глаза у меня по-прежнему блестели от слез. Я тихонько рыдал и благодарил Бога за свое спасение. Я никак не мог поверить, что это происходит со мной и что все кончено. Я никак не ожидал этого, даже не мечтал о том, что меня спасут сегодня. Мне и в голову не могло прийти, что кто-то доберется сюда по реке. Он спас мне жизнь. Кевин спас мне жизнь. Я плакал от радости.
