– Здорово! И как все просто! Полезная привычка – это даже лучше, чем сила воли или какое-то умение. Не нужно что-то из себя выдавливать, ты делаешь это легко, потому что привычка такая. Во как!
– Да-да-да, вот так вот так!
– У нас даже пословица есть: «хорошие привычки лучше хороших манер». А есть и другая: «за худую привычку умного дураком кличут».
– Точные у вас пословицы, запомню.
– Ну, Фатичка, давай уже кормиться, – Матильда встала и подошла к цилиндру. – Заболтались мы. Хотя, с тобой любая болтовня прямо в философскую беседу превращается.
– Не люблю философствовать, – ответила Итфат, тоже поднявшись. – Предпочитаю практику.
– Вот и давай, корми меня! Как ты там говоришь, уже скорей-скорей!
– Тили-Тили, ты меня испытываешь! Я и вправду боюсь, вдруг не получится.
– А ты бойся и наблюдай за собой. Хи-хи! Ладно, Фати, у тебя не может не получиться, ты ведь жрица.
– У меня нет такого бантика, как у тебя.
– Не притворяйся! Ты знаешь, что бантик здесь ни при чем. Это все какой-то там движочек-рычажочек. Так ты его называла?
– Я забыла, как он на самом деле называется и как им пользоваться. Расскажи еще раз, что ты делаешь со своим бантиком?
– С бантиком я ничего не делаю, он мне просто напоминает о чем-то таком, о каком-то ощущении за спиной.
– Что это за ощущение, и где?
– Где-то за лопатками или чуть ниже, на расстоянии в половину локтя от спины, возникает какое-то томительное ощущение, не могу объяснить какое. Знаешь, попробуй вот что. Представь, что спереди, из середины груди, что-то продавливается, проталкивается сквозь тело, назад, к спине, и выходит из спины. Неважно, что именно проталкивается и выходит, просто ощущение. Потом зафиксируй это ощущение за спиной и тут же представь желаемое.
– Хорошо, сейчас попытаюсь.
Не успела Итфат договорить эти слова, как цилиндр загудел, и из него один за другим стали выдвигаться сегменты со всевозможными блюдами.
– Тафти-Тафти! – закричала Матильда. – Жрица-жрица! Ну ты даешь! А еще жаловалась, боюсь, не умею! Почему у тебя так быстро получилось?
– Да как-то спонтанно, задней мыслью. Пока ты рассказывала, я все это представляла-ощущала, а затем сразу представила вкусный стол, как мы его накрываем на праздник.
– Ничего себе, вкусный стол у вас! Выглядит роскошно.
– Ага-ага! Попробуй.
Матильда взяла сразу две тарелки и уселась за столик.
– Ого-ого! Он не только смотрится вкусно. Естся еще вкуснее. Не пойму, что это?
– Водоросли, специально приготовленные.
– Никогда бы не подумала. А вот это что, какое-то ракообразное?
– Да, у нас в основном растительная и морская пища.
– Ну Фати, это слишком вкусно. С тобой трудно соревноваться.
ДВИЖОЧЕК-РЫЧАЖОЧЕК
Они поочередно напробовались всех блюд понемножку, пока не наелись.
– Ну спасибо, накормила, – сказала Матильда. – Шикарно живем! Вот если бы нас еще хотя бы на море пустили, так и жить было бы можно.
– Сначала говоришь «живем», а потом «жить было бы можно». Смешная. Погоди, мы только начали проверять свои возможности. То ли еще будет.
– Да, и возможности у нас шикарные!
– Тили, знаешь, я тебе очень благодарна за то, что ты помогла мне активировать мой движочек-рычажочек. Теперь я запомню это ощущение и смогу использовать.
– Моя Фатичка, Фати! – Матильда придвинулась к жрице и обняла ее. – Ты для меня куда больше сделала и делаешь! Без тебя бы я однозначно пропала.
– Я тоже без тебя бы здесь долго не протянула. Как хорошо, что мы встретились, и дополняем друг дружку!
– А напомни мне, что ты понимаешь под задней мыслью? Ты уже как-то говорила об этом.
– Реальность повелевается не волевым усилием или приказом, и не просьбой или мольбой, а некой задней мыслью, которая возникает как бы мимолетно, ненавязчиво, – сказала Итфат.
– Она сама, что ли, возникает?
– Иногда сама, спонтанно. Но можно и намеренно ее создать. Если чего-то желаешь совершенно нестерпимо, неистово, надо сделать так, чтобы желание стало задней мыслью.
– Но у меня получается запускать цилиндр безо всяких таких задних мыслей.
– То в мегалите. Здесь все легко удается. С реальностью гораздо сложней. С метареальностью, как оказалось, тоже.
– Но, когда меня «вели на заклание», я желала совершенно нестерпимо, неистово, чтобы все обошлось. И у меня тогда получилось.
– Ты использовала свой движочек-рычажочек. Конечно, неистовое желание тоже может сработать. Но задняя мысль в комбинации с движочком работает еще мощнее.
– Я все же пока не понимаю, что это такое, задняя мысль, – сказала Матильда.
– Я и сама толком еще не могу вспомнить. Знаю лишь, что реальность не любит, когда ей приказывают, а к мольбам равнодушна. Задняя мысль, это не желание, не повеление и не просьба, а скорее позволение. Реальность, как ребенок, любит, когда ей позволяют то, что она хочет.
– И что же, я должна сказать ей, мол, позволяю тебе осуществить то, что я хочу?
– Не то, чего ты хочешь, а чего хочет реальность. Надо сделать так, чтобы она захотела того же, чего и ты.
– И как это сделать?
– Пока не могу объяснить. Интуитивно чувствую, что задняя мысль возникает где-то позади тебя, помимо тебя, потому она и называется задней.
– И движочек ведь сзади! И даже не на спине, а позади нее. Он в тонком теле находится, что ли?
– Тили, тебе известно о существовании тонких тел? – удивилась Итфат.
– Ну да, краем ушка слышала, что у нас есть аура, и все такое. Только вот это «все такое» еще мало изучено.
– У нас лучше изучено, но я, к сожалению, пока не все могу вспомнить.
– Ничего, Фати, постепенно Знание вернется к тебе, Преддверие ведь обещало. Ты уже и так раскрыла мне много такого, о чем я никогда и не задумывалась.
– Ну и ладно-ладно, все в свое время раскроется. А ты не забыла, что обещала меня полакомить? Я уговор исполнила, тебя покормила. Теперь ты.
– Нет не забыла нет не забыла, – ответила Матильда, передразнивая манеру Итфат. – Сейчас-сейчас, буду тебя лакомить.
Она по привычке поправила свой бант, что-то там про себя поколдовала, и тут же из цилиндра выдвинулись сегменты, на которых стояли красивые бирюзовые блюдца с голубой каемочкой. На блюдцах лежало что-то соблазнительно пахнущее.
– Вот вам, всемогущая жрица Тафти, восточные сладости на блюдечке с голубой каемочкой!
