– Ну что, сестрицы, – обратилась к ним Матильда. – Теперь, надеюсь, вы не станете набрасываться на других, которые к вам приходят?
– Не станем! Не станем! – отозвались те.
– А что вы будете с ними делать?
– Мы будем делать другим хорошо!
– Браво! Но мы с Мана-фатой здесь тоже другие. Нам нужно уйти.
– Нет, нет! – заголосили монашки. – Пусть маны останутся!
– Мы должны уйти, – сказала Итфат. – Нам здесь не место. А вы не пропадете. Еда у вас есть, мегалит дает. Мана-лина, знаешь, как получать еду?
– Знаю-знаю!
– Дело у каждой тоже свое есть, – сказала Матильда. – Теперь вам будет чем заняться.
– Будет-будет!
– А раньше, когда вы были гламроками, вы что делали? – спросила Итфат.
– Мы читали бредни!
– И все? И всегда? Только это?
– Всегда. Только это.
– Их сновидение было зациклено, – шепнула Итфат диве. – Это примерно то же самое, что статичная картина, в которой без наблюдателей все покоится.
– Да, единственное разнообразие здесь, приход сновидящих, – ответила жрице Матильда.
– А что это за город? – спросила у них Матильда. – Когда он был построен? И кем?
– Мы не знаем, – ответили монашки. – Он был всегда.
– А вы, как себя помните? С чего все началось?
– Мы не помним. Мы были всегда. И все было всегда.
– Всегда одно и то же, одинаково?
– Одно и то же и одинаково.
– Тили, в отдельном секторе метареальности, в отсутствие наблюдателей, так и должно быть, – сказала Итфат. – Это как на отрезке киноленты: что отснято, то и есть. А вечность и один миг здесь понятия равносильные.
– Похоже, их бесполезно о чем-либо расспрашивать, – сказала Матильда. – Но погоди, ведь они были гламроками, а стали кармелитками! Значит, мы уже на другой киноленте?
– Возможно и так.
– Но как это произошло? Они спали как гламроки, а проснулись как кармелитки?
– Да, в определенном смысле мы их разбудили.
– Выходит они, для себя, проснулись в другом сновидении?
– Они и сейчас спящие персонажи, но их сновидение изменилось.
– А что требуется нам, чтобы что-то изменилось у нас? – спросила Матильда.
– Постой, – встрепенулась Итфат. – Ты хочешь сказать, нам надо заснуть, а потом проснуться? Но ведь мы это уже делали.
– Один раз. И в тот раз произошел запуск сновидения, которое было остановлено. А что будет, если нам заснуть и проснуться в сновидении, которое крутится? Должно же хоть что-то измениться?
– Вопрос, что. Но в нашем положении, наверно, другого выхода и нет.
– Значит, надо попробовать.
Монашки, между тем, прилежно убрали всю посуду обратно в мегалит, и теперь сбились в кучку, вопросительно глядя на своих главных ман.
– Ну что, сестрицы, – обратилась к ним Матильда. – День закончился. Вы спать-то ложитесь вообще?
– Да, ложимся! – ответили те.
– А потом просыпаетесь, и у вас опять все по новой, одинаково?
– Да, по новой!
– Ну, теперь уже все иначе будет. Будет вам лучше, веселее будет. Знаете, может случиться так, что мы с Мана-фатой завтра исчезнем, как другие.
– Нет, мы не хотим! Пусть маны останутся!
– Не скучайте, сестрицы! – подбодрила их Итфат. – Может быть, мы еще вернемся, и свидимся еще.
– Да-да! – воскликнула Матильда. – Мы обязательно вернемся, навестим вас! Вот только разберемся сначала, как в этой реальности перемещаться.
– Маны разберутся! Маны умные! – сказали монашки.
– А пока, еще один подарок вам, – Матильда вскинула руки и провозгласила. – Пусть всегда будут звезды!
В тот же миг на темнеющем, но до сего времени пустом небе, загорелись мириады звезд, красивых, разноцветных. Монашки разразились восторженными возгласами. И даже Итфат удивилась:
– Ну ты даешь, Тили!
– А теперь давайте прощаться, сестрицы! – сказала Матильда.
– Пока-пока, подружки, увидимся! – помахала им рукой Итфат.
Монашки переглянулись меж собой, и не сговариваясь, поклонились и выдали хором:
– Спасибо, Мана-тида! Спасибо, Мана-фата! Спасибо вам!
А затем разбрелись по своим домикам.
* * *
– Еще один вопрос, Фати, – сказала Матильда, когда они остались одни. – Быть может, самый-пресамый важный.
– Какой-какой, Тили-Тили?
– Если мы заснем, не проснемся ли мы в разных мирах?
– Но ведь в прошлый раз мы заснули вместе, и вместе же проснулись.
– Во-первых, не вместе в смысле одновременно, а во-вторых, предыдущее сновидение было остановлено. И что будет теперь?
– Не знаю, но мне почему-то кажется, что мы останемся вместе. Мы же и так сейчас в пространстве сновидений, а не в проявленной реальности, откуда каждый отправляется в свое сновидение.
– А тебе прошлой ночью что-нибудь снилось?
– Нет.
– И мне нет. Но я все равно боюсь! Давай спросим у Преддверия?
– Ох, оно скупо на ответы, но ладно, давай, – согласилась Итфат. – Эй, Преддверие, ты здесь?! – крикнула она в небо. Небо в ответ, как обычно, зашелестело ветром, и отовсюду, со всех сторон поднялся шепот:
– Я везде и повсюду… Везде и повсюду…
– Только один вопрос! – воскликнула Матильда. – Только не улетай сразу! Ответь! Пожалуйста! Мы не разлучимся, если заснем здесь? Мы вместе проснемся?
– Вы проснетесь вместе… Вместе… – отозвался шепот.
– А скажи еще, – спросила Итфат. – Сможем ли мы вернуться в материальный мир, и когда?
– Всему свое время… Время… – прошептал ветер.
– А скажи еще, сможем ли мы в один мир вернуться? – закричала Матильда. – Ну пожалуйста! Мы хотим быть вместе!
– Хотения мало… Мало… – прошептал напоследок ветер и начал стихать.
– А что еще нужно? А что? – прокричала вдогонку Матильда, но ответа уже не последовало.
– Ну вот, как всегда, – сказала Итфат. – Больше вопросов, чем ответов.
– Главное, нам ответили, что мы проснемся вместе, – сказала Матильда.
– Ну, коли так, пойдем уже спать, Тили. Я так устала!
– Я тоже, пойдем.
Дива и жрица зашли в мегалит, и даже не раздеваясь, упали в свои кроватки.
– Не будем раздеваться, Тили, – сказала Итфат. – Мало ли что нас ждет по пробуждении.
