– Как нам вздумается. Но конечно, чтобы все было строго наючно.
– Да, так оно верно, и даже правильно, – сказал Адя. – Но мы все-таки хотели бы встретиться с учеными… простите, наюкоёлогами.
– К ним нельзя, они заняты.
– Чем?
– Они думают.
– О чем?
– О наюке! – ответил старичок, подняв кверху указательный палец.
– А чего о ней думать, если вам уже и так все известно?
– Нам известно не только все, но даже и больше того!
– Больше всего?
– Да. Но осталась еще класси-си-фи-кация и принци-пили-али-зация всего что ни на есть.
– Что-то типа инвентаризации?
– Именно. Требуется проделать очень большую работу. Класси-си-фи-цировать, что относится к наюке, а что нет.
– И по каким же критериям это делается?
– Очень просто. Если что-то не поддается наючному объяснению, значит, это не наючно. Если мы что-то не понимаем, мы это отвергаем.
– Но ведь необъяснимые вещи не перестают существовать лишь оттого, что их пока не объяснили, – возразил было Адя.
– Так, прошу очистить помещение! У нас наюка! А у вас что?
– А мы тоже пришли с наюкой! – включилась в разговор Корова. – У нас есть строго наючная гипотеза, и мы хотим ее предложить лично вам.
– Какая гипотеза? Почему лично мне?
– Потому что по вам сразу видно, что вы корифей наюки.
– И что там у вас за гипотеза? – немного смягчился старичок.
– Ну, например, вы знаете откуда у древних цивилизаций появилась наюка? Ведь они же были древними, неразвитыми?
– Тогда не было и не могло быть никакой наюки, – снисходительно усмехнулся старичок. – Наюка только у нас!
– А как же сохранившиеся мегалиты, письмена, рисунки, артефакты?
– Повторяю, все это с точки зрения наюки необъяснимо, а значит, ненаючно.
– Совершенно с вами согласна! Но вы можете все это обратить в наюку, если строго наючно обоснуете нашу гипотезу.
Друзья в недоумении переглянулись, не понимая, к чему клонит Корова. Она же, тем временем, как-то вся преобразилась, встрепенулась, и вдруг обрела свое прежнее обличье оранжевой коровы с крылышками. Замахав крыльями и поднявшись в воздух, она пропела:
– Давным-давно, когда еще не было никакой наюки, коровы вышли из моря и научили людей письменности, астрономии и всяким другим наюкам! Потом коровы ушли обратно в море, а люди принялись изучать и развивать наюку, доведя ее до пределов, которым нет совершенства, а также до совершенства, которому нет пределов, в результате чего и появилась современная наюка, совершенно беспредельная и совершенная до беспредела!
Наюкоёлог таращился на дивное зрелище ошеломленный и завороженный. Но когда Корова приземлилась и перевоплотилась обратно в девушку-толстушку, он очнулся от наваждения и изрек:
– То, что я сейчас видел и слышал, невозможно, потому что это не наюка.
– Но вы же видели это, своими глазами, – заметил Адя.
– Видеть мало, требуется наючное обоснование, – ответил тот.
– Вот вы и обоснуете, строго наючно, – сказала Корова. – И тогда гипотеза превратится в открытие наюки.
– Да, пожалуй, если это сделаю я, то это будет наюка, – согласился, подумав, старичок.
– Конечно! Только вы и никто другой!
– Тогда я немедленно бегу писать диссертацию, – засуетился тот и порвался было уходить, но спохватившись, вернулся.
– А вам все равно здесь нельзя, здесь наюка!
– Простите, а с кем имеем честь? – осведомился Адя.
– Я дежурный по наюке!
– Мы тоже имеем непосредственное отношение к наюке, поскольку представляем комиссию от наблюдательного совета и пришли по делу.
– У нас своих комиссий и комитетов предостаточно. И если потребуется, создадим еще одну, а чужие нам без надобности.
– Да, но мы особо уполномоченные особы, наделенные особыми полномочиями складывать полномочия с соответствующих и прочих должностных лиц, а посему мы освобождаем вас от полномочий дежурного по наюке, и вы можете спокойно идти и погружаться в бездну наючного знания. Вот, взгляните.
Адя протянул старичку бумажку. Тот, внимательно ее изучив, нехотя согласился.
– Что ж, в бездну я не погружался давно.
– Вот и погружайтесь, а нас отведите к самому главному наюкоёлогу.
– Главный наюкоёлог сейчас занят, он проводит ответственный эксперимент наюки.
– Вот и отлично, мы будем присутствовать.
– Ну, коли так… под вашу ответственность, – старичок, наконец, прекратил артачиться и повел всю компанию наверх по лестнице.
Пришли они в уже знакомую по рассказу Карамиллы лабораторию, где базировался электрический телеграф. За его пультом сидел оператор и время от времени нажимал какие-то кнопки, из чего можно было заключить, что электрическая штуковина активно работала. Кроме того, шла подготовка к чему-то чрезвычайно важному, поскольку повсюду деловито сновали люди в белых халатах и блестящих комбинезонах. Друзья поднялись в стеклянный бункер, где находился председательствующий, руководивший всем действом, и еще несколько наюкоёлогов.
– Так, вы кто такие? Вам сюда нельзя! Здесь наюка! – закричал председатель.
– Мы комиссия от наблюдательного совета, – сказал Адя, предъявив бумажку. – Уполномочены наблюдать и присутствовать, а также присутствовать и наблюдать.
– Так, наблюдайте, только не мешайте. У нас сейчас очень ответственный момент.
Председатель, видимо, был настолько увлечен своим занятием, что ему было недосуг вступать в препирательства.
– Так. Внимание! Все по местам! – прокричал он в микрофон. – Начинаем мопыт изобретения!
Люди в халатах и комбинезонах засуетились пуще прежнего.
– Приготовились! – продолжал командовать председатель. – Обзор… Управление… Понтроль!
Люди забегали еще быстрее, но вскоре, наконец, угомонились и расселись по своим местам за пультами и мониторами.
– Все приборы поставлены на понтроль! – отрапортовал один из операторов.
– Внести специальный мобразец для мопыта! – раздалась очередная команда.
Открылась дверь, и в лабораторию вошел человек в белом костюме радиационной защиты. На нем так же были надеты внушительные сапоги, перчатки и шлем с небольшой стеклянной прорезью для глаз. На вытянутой руке он нес крысу, держа ее за кончик хвоста.
– Внести экранирующий контейнер! – скомандовал председатель.
Открылась вторая дверь, и вошел второй человек в таком же костюме, держа кастрюлю на вытянутых руках.
