А что партия? Ведь все молчат. Выводить войска действительно надо, но поддержит ли его Политбюро? Или обвинят в капитуляции перед американцами и предательстве афганских товарищей? Как разбудить хотя бы актив. Или так и будем «одобрям-с». Еврокоммунисты, особенно итальянские, постоянно критикуют нас именно за отсутствие партийной демократии. Но у нас она не придумана, а сложилась в конкретных условиях и под решение определенных задач. Недаром еще на заре советской власти ходила байка на эту тему. Так, в одной области местные товарищи, чтобы не выпустить джинна плюрализма из бутылки, поручили одному члену партийной ячейки голосовать всегда «против», другому — «воздержался», остальным естественно — «за». Таким образом, и демократию соблюли, и дискуссий, пагубных для дела строительства социализма, не допустили. Потом постепенно такой метод и распространился во всех ячейках партии и государства. В предвоенную пору он достиг партийных вершин. Так и сложился в СССР авторитарно-мобилизационный политический режим единогласия, который острословы окрестили как «одобрям-с». Я же сам через все это прошел. Дискуссии, конечно, были, но не публичные, а под «ковром». Ведь как это выглядело на практике. Руководитель парторгана выдвигал идею или концепцию. Она обсуждалась на бюро и, в случае консенсуса, поручалось партийному аппарату с привлечением экспертов из практиков и научных учреждений воплотить ее в проект доклада, резолюции или директивы. Затем проект снова обсуждался на бюро и в случае общего согласия выносился, как правило, без дискуссии на утверждение партийного форума соответствующего уровня. Очевидно, предполагалось, что избранные или назначенные партийные руководители не должны перекладывать ответственность за свои решения и возможную некомпетентность на партийный демос — пеструю и разрозненную массу из крестьян, рабочих и разночинной интеллигенции под странным названием «прослойка».
Другой стороной этой медали был принцип демократического централизма, означающий беспрекословное подчинение нижестоящих партийных организаций вышестоящим. Следование этому принципу не позволяло превратить парторганизации в недееспособные политические клубы. Пока была вера в идеологию Ленина — Сталина и железная партийная дисциплина, большинство из задуманного исполнялось. Теперь вера и дисциплина явно ослабли. Предыдущая политика прагматизма (реальная политика) Брежнева потеснила Идею. И первые сто дней его пребывания на вершине это подтвердили. Особенно в ходе поездок по стране и в ходе неформального общения с народом в Ленинграде, Киеве, Днепропетровске. Были откровенные, далеко не всегда лицеприятные разговоры. Но люди редко спрашивали, где же обещанный в 1980 году коммунизм. Пять лет как срок истек, а коммунизма все нет. Большинство интересовало то, что связано с хлебом насущным.
Михаил закрыл папку с документами по Сахарову и поручил помощнику ответить на просьбы об освобождении его из ссылки в том смысле, что даны соответствующие поручения для изучения вопроса. С Афганистаном тоже решил повременить. Оттягивать принятие любых решений, как бы следуя за событиями, было его давним, и как показало время, надежным руководящим приемом.
Справка по антиалкогольной компании показывала, что пить меньше не стали. Перешли на самогон. А с сахаром и бюджетом появились проблемы. А ведь раньше он думал, что стоит добраться до вершины, как все проблемы можно будет решать без промедления. Черта с два. К примеру, пока инициатор ввода войск Громыко сидит в МИДе ставить на Политбюро вопрос об уходе из Афганистана рискованно. Не пройдет, а начинать с проигрыша по-крупному глупо. Значит надо отодвинуть его от внешней политики. Куда? Есть вакансия Председателя Президиума Верховного Совета. Старику предложение должно понравиться. Как-никак пусть и считается формальным, но высшим постом в государстве. Придется еще поработать вместе, как и обещал, когда договаривались, что выдвинет меня на пост Генерального секретаря ЦК КПСС. Долги надо платить. Кого на его место? Из мидовцев нельзя — будут к Громыко по привычке бегать. Хотя посол в США Добрынин вполне созрел для министра. Надо своего — партийца. Из состава Политбюро только один и подходит. Справился с непростой ситуацией в Грузии, знаю его еще с комсомола, единомышленник. Так что надо двигать Шеварднадзе. Нет мидовского опыта, но политический такой, что дай бог каждому. Хитер, умен, внушает доверие. Коминтерновца старика Пономарева надо убирать. Уже песок сыплется. А вместо него секретарем ЦК по связям с зарубежными компартиями поставлю того же Добрынина. Неконфликтный, хорошо знают в мире.
А что делать с антиалкогольной компанией? Какая была эйфория. Даешь трезвость! Недавно был на московском заводе. Подходит рабочий. Оказался старым знакомцем. Говорит: «Узнаете, Михаил Сергеевич? Опять судьба свела. Вы все такой же шустрый. Извините, хотел сказать, энергичный. Волос на голове, конечно, поменьше да пополнели. Но года, ничего не попишешь. Помните, последний раз мы тридцать лет тому в прокуратуре столкнулись. Я уже на пенсии, но приходится вкалывать. На нее не протянешь. От мужиков у меня просьба. Насчет водки. Вкалываем, как проклятые, а захочешь расслабиться — иди в очередь и полдня постой. Хорошо, если достанется. Анекдот про вас хотите? Нехороший, да вы вроде свойский. Стоят мужики за водкой в очереди, один не выдержал и говорит: пойду, набью морду тому, кто до этого довел. Через время приходит целый и невредимый. Из очереди спрашивают: ну что, набил? А он отвечает: нет, не получилось, там очередь еще больше. Так вы прикажите делать ее поболе, чтобы в очередях не давиться. Как старый знакомый прошу». И он не один такой. Все, кто там был, его поддержали. Выходит, не знаем мы своего народа.
А в бюджете за полгода уже «дыра» в пять миллиардов и сахар не успевают в магазины завозить. Скупают на самогон. Вот тебе и первые итоги. Неужели правы те, кто твердят, что хотеть как лучше — это не значит получить положительный результат. Передавила Раиса. Хотя и ее понять можно. Смотреть, как от пьянства погибает единственный брат, нелегко. И все-таки, надо было идти постепенно. Например, как в Японии, ввести запрет на употребление спиртного молодежью до двадцати лет. Придется из этой ситуации потихоньку выруливать, чтобы саму идею не скомпрометировать и себя в дураках не оставить. Для начала надо найти повод и прекратить снижение выпуска водки. А то вот пишут в справке, что мужики в водочных очередях давятся и дерутся. Еще отмечают, что в советских посольствах не знают, как быть — подавать спиртное на приемах или нет? Пока до особого распоряжения прекратили, так и количество гостей сразу убавилось. А посольство без гостей — это музей.
Вечером на обязательной прогулке по периметру новой загородной резиденции, в которую они въехали сразу после избрания Генсеком, Михаил завел с Раисой разговор о своих кадровых планах.
— Пора начинать кадровую чистку. За что ни возьмешься, везде либо тихий саботаж, либо непонимание. С некоторыми пока поговоришь, как будто сам тупеешь. На днях проводил важное совещание по научно-техническим проблемам. Многие министры, да и секретари ЦК тоже, не врубаются — чего я от них добиваюсь? Не могу получить ясности также по Афганистану. Спрашиваю, что мы за 5 лет там решили? Ответа нет. Во сколько обошлась нам эта затея? Ответа нет. Спрашиваю, может, пора нам оттуда уходить? Отвечают: нельзя бросать афганских товарищей. Бросать нехорошо, но мы не можем нянчить их вечно! Думаю начинать надо с Громыко. Хочу двинуть его на пост «всесоюзного старосты». На его место — Шеварднадзе. Что скажешь?
