— Да-да, о прекрасная гюрза, вот так, с-сверкни чешуйками, сбрось свою кожу, скверная ты змейка!
Ноги чесались двинуть ему ботинком, но надо было терпеть до конца. Слава богу, Миша вел себя пристойно, хотя он ничего не мог видеть из-под моих ладошек. Только скромно возмущался, говоря, что тоже хочет посмотреть. Но я обещала, что потом ему сама такое покажу! В шутку, конечно, но он почему-то сразу поверил и перестал возмущаться. Теперь надо будет придумывать причины и откладывать до тех пор, пока он сам не забудет моего необдуманного обещания...
К этому моменту Акиса уже начала медленно стягивать блузку, а под ней... ничего не открылось. Я не сразу поняла, что ничего — это то есть совсем «ничего»! Никакой бархатистой кожи, соблазнительной наготы — пустое пространство, сквозь которое были видны ветка дерева, кусок норы и удивленно отвисшая челюсть самого Нагиба. Но главное, что он наконец-то заткнулся, перестав похабно свистеть и хихикать...
Глава сорок пятая,
ВНУТРИСЕМЕЙНАЯ
А Акиса как ни в чем не бывало продолжала танцевать, пока не сбросила всю одежду, после чего в воздухе остались летать только ее улыбающееся лицо, кисти рук и ступни. Ну а также множество золотистых цепочек и браслетов, подчеркивающих хорошую фигуру, но, увы, так и не открывающих ее...
— Так нечес-стно! Ты меня обманула, неприс-стой-ная женщина! — яростно возмутился Нагиб. — Я от-казываюс-сь от с-своего обещания!
— Все выполнено к твоей усладе и по твоему слову! Ты хотел, чтобы я сняла одежду — я повиновалась воле твоей... Если что-то не так, надо было точнее объяснять, я вообще в первый раз танцую этот ваш стриптиз, — мягко, но справедливо заметила джинния.
— Нет, вс-се равно не с-скажу! — Наг сложил руки на груди и выпятил упрямый подбородок.
Потеряв терпение, Акиеа сбросила маску доброго расположения.
— Да покарает тебя Аллах, нечестивый лжец, если ты не скажешь, как нам избавиться от злобного Аджи-Дахаки! Моя страна гибнет под его гнетом, а ты тут наслаждаешься покоем и благоденствием, поедая комаров в своем лесу и обманом заставляя честных девушек танцевать перед тобой непонятные таниы!
— Да уж, пожалуйста, скажите, а то она вам тут такое устроит, — доверительно посоветовал Миша. — Не оставит в покое, пока не услышит то, что ей нужно. И между нами, мужиками, — желание она исполнила честно...
Но Нагиб только нахально осклабил воспаленные десны и показал нам средним пальцем направление, в котором посоветовал убираться. Я бы в знак протеста против его шовинизма приковала себя к дереву и то же самое посоветовала бы Мише и Акисе, если бы у нас с собой были три пары наручников. И как я об этом раньше не подумала, возможно, даже у Миши дома есть...
— Повторяю: проваливайте!
Из-за его спины неожиданно выглянула огромная птичья голова с рыже-коричневыми перьями. Она выплюнула из клюва огромную вязанку веток, вероятно для костра.
— У нас гости, Нагиб?! Вот так сюрприз! И кто вы такие, дорогие мои?
— Ничего ос-собенного, прос-стые попрошайки, когда же эти наглецы наконец-то уберутс-ся из нашего лес-са!
— Мы не попрошайки, — тихо возразила я, жалея, что мы не убрались отсюда, когда нас в первый раз об этом попросили. Птица была поистине гигантская, и они, похоже, часто общались, а может, даже жили вместе, чего же Нагиб тогда плел про одиночество, только чтобы разжалобить на стриптиз?
— Гаруда?! — удивленно ахнула Акиса.
Но птица встревоженно обратилась к нагу:
— Дорогой, успокойся, подумай о своих нервах, они и так уже измочалены от постоянного раздражения, которое у тебя вызывает комариный суп, наш ежедневный обед. Так что вам от нас понадобилось?
— Он обещал нам помощь в обмен на... Но Нагиб быстро перебил:
— Ладно уж, нас-стырные, вы хотели от меня узнать, как одолеть дракона? Так вот, с-скажу, вашего Аджи-Дахаку может одолеть моя... э-э... жена, птица Гаруда! Но с-сразу вам говорю, она никуда с-с вами не полетит.
— Жена... но как это? — недоуменно пробормотала я, понимая теперь, что заявления моих родителей насчет того, что они очень разные и удивительно, как еще столько лет живут вместе, гроша ломаного не стоят.
— Гаруда! Как я сама до этого не додумалась, ведь даже имя Гаруда означает «пожиратель драконов», ну, или змей, кто как переводит! Но Гаруда больше известен... то есть известна как пожиратель нагов! — воскликнула Акиса.
— Воистину, это было так. Но когда мы увидели, что из наших народов остались только мы двое, то поняли, как глупо себя вели, и решили объединить наши одиночества. Ведь у нас было общее прошлое, совместная вражда, а врага нужно было знать, лучше, чем друга или даже самого себя, и мы этого добились за сотни лет, — респектабельным тоном жены, притворяющейся счастливой, объясняла Гаруда, но у ее мужа выражение лица при этом особого восторга не выражало.
— Так вы герои, — подытожила она. — Хотите избавить мир от очередного жестокого дракона и пришли попросить меня помочь вам в этом, а точнее, выполнить за вас всю работу, как было уже не раз. Славу же заслуживали рыцари с большим мечом и закопченными доспехами, которые они усердно коптили у костра, пока я, теряя последние перья, сражалась с драконом!
Но мы втроем наперебой принялись убеждать Гаруду в том, что совсем наоборот, ее первенство в деле победы над драконами просто неоспоримо, мы много о ней наслышаны, почему и просим ее о помощи, иначе уже никто не освободит Ирем от огнедышащего узурпатора до скончания веков. Преувеличили, конечно, но в круглых глазах гигантской птицы сверкнул отблеск прошлых пожаров...
— Если она согласится, эта битва для нее может стать последней, года уже не те у старушки, — шепнула мне Акиса, кивая на большие проплешины у птицы на боках. — Но все равно, другого выхода нет.
— К сожалению, я уже не занимаюсь этим промыслом. Мясо драконов богато вредным холестерином и слишком высококалорийно. По молодости я не обращала на такие мелочи внимания, пока со мной не случился третий инфаркт, тут уж я задумалась. Сейчас я слежу за своим здоровьем и пью только обезжиренный комариный бульон.
— Вот-вот, о чем я и говорю, проваливайте отс-сюда, обедом кормить мы вас-с не с-собираемся, — угрюмо проворчал негостеприимный наг, выталкивая нас с поляны.
— Но вам необязательно его съедать, — заметил Миша, уворачиваясь от рук человекозмеи.
— Вы что, принимаете меня за простого убийцу?! Драконы были моей пишей наравне с нагами, извини, дорогой, хотя и значительно более редкой, но даже один дракон в год может сильно испортить пищева-рительную систему, — вздохнула Гаруда, дрогнув перьями и печально опустив клюв.
— Хорошо, мы уйдем, — сказала джинния, обреченно разворачиваясь, но в последний момент что-то шепнула на ухо гигантской птице.
— Мне это не нужно! Я и так достаточно привлекательна для моего мужа!
