«Ехать или не ехать?» – в сотый раз задавался вопросом Володя и снова выходил в ночь, на мороз, курил, думал… Его внутренние сомнения не остались не замеченными для окружающих. Тем более что Володя медлил с отъездом – один день пропустил, второй… Наконец начальник станции не выдержал:
– Слушай, Новиков, я так и не понял, едешь ты в отпуск на Новый год или нет? Вот странный человек! Две недели назад ты попросил отпустить тебя на Урал – встретить Новый год на родине. Ну, я подумал, парень все-таки пять лет не отдыхал по-настоящему, и вошел в положение – одобрил отпуск, а ты теперь что-то непонятное творишь! Ты прямо скажи: поедешь?!
Володя виновато вздохнул:
– Да я и сам не знаю, Петрович. Вроде хочется, а вроде… – Он запнулся и замолчал. Да, всего не расскажешь… И как объяснить кому бы то ни было, почему он боится поездки на Большую землю и не представляет, как это вообще возможно – приехать в родной город и, выполняя условия заключенного двадцать лет назад пари, прийти в ту самую квартиру… А если она тоже придет?! Что тогда?!
Петрович, видя его замешательство, только плечами пожал: ну дела! – и заметил, что Новиков должен определиться с поездкой, потому что завтра утром на станцию прилетит последний в этом году вертолет, который может забрать Володю с базы, и если Новиков на нем не улетит, то все, Новый год он будет отмечать с товарищами-полярниками и белыми медведями. «Понятно, товарищ Новиков?» Володя кивнул.
Придя к себе в комнату, он налил сто грамм водки и махом осушил рюмку. Потом снял со стены гитару и запел: «Я спросил у ясеня, где моя любимая…» Пел полярник Новиков так проникновенно и прочувствованно, может, еще и потому, что кругом на сотни километров ни тополей, ни ясеней не было – только Северный Ледовитый океан и медведи. И любимая Новикова была далеко-далеко… За горами, за лесами – в маленькой уральской деревне.
* * *
В маленькой уральской деревне, как и во всей стране, тоже ждали Новый год, хотя вариантов, как провести новогоднюю ночь, у ее жителей было, конечно, меньше, чем у жителей какого-нибудь большого города. Как правило, праздничный сценарий сводился к следующему: в сто пятьдесят восьмой раз посмотреть «Иронию судьбы» и вместе с героями фильма сходить в баню, с ними же побывать в городе на Неве, а после обзвонить родных и друзей, чтобы непременно успеть всех поздравить, затем накрыть праздничный стол, дождаться поздравления президента («А наш-то хорошо сказал, душевно и по делу!») и, загадав желание под бой курантов в далекой Москве, встретить Новый год. А потом хочешь – смотри до утра концерт по телевизору, хочешь – отправляйся в гости к соседям или запускай на улице фейерверки. Но были и такие, кто обходился без всего этого. К примеру, тридцатисемилетняя учительница сельской школы Катя Куликова сразу после поздравления президента, шампанского и загаданного желания собиралась лечь спать, потому что какая же радость сидеть за столом в одиночестве и пялиться в телевизор или одной запускать фейерверки исключительно для себя, любимой?!
Увы, Катя давно поняла, что праздники вообще и Новый год в частности – радость не для одиноких женщин в возрасте «изрядно за тридцать». А посему с некоторых пор гораздо больше, чем сам Новый год, Катю радовали приготовления к нему. Уже с осени Катя, преподававшая в школе русский язык и литературу, вместе со своими учениками начинала готовиться к школьной новогодней елке. Ребята выбирали пьесу для постановки (зачастую Катя писала ее сама), ставили спектакль, увлеченно репетировали, с начала декабря рисовали афишу и пригласительные билеты.
Накануне Нового года в актовом зале школы устраивали целое представление. Именно в этот день, заряжаясь от детей радостью и весельем, Катя переживала свой полноценный Новый год с его особенной праздничной атмосферой, а вот в саму новогоднюю ночь какого-то особенного счастья она не испытывала, где-то в глубине души даже желая, чтобы длинные новогодние праздники (в ее случае череда пустых, одиноких дней) закончились побыстрее.
В общем, особенных «праздничных» планов на Новый год у Кати Куликовой не было, разве что тридцатого декабря она решила позвать к себе в гости двух подруг, учителей этой же школы, и устроить свой скромный праздник. «Посидим с девчонками, выпьем шампанского, посмотрим телевизор! – думала Катя, возвращаясь домой из школы. – Сделаю салат, испеку пирог или лучше «Наполеон»? Ладно, до Нового года еще пять дней, успею решить!»
Придя домой, она взяла лопату и принялась чистить двор от снега; декабрь в этом году выдался снежным, сегодня раскидаешь снег, завтра опять все крыльцо заметет, так что и в дом не войти. Устав (все-таки не женская это работа – лопатой махать!), Катя вернулась в дом, налила себе горячего чая и включила телевизор. Экран зажегся голубым светом, и в ту же минуту Катя вздрогнула, словно ее ударило током, – с ТВ-экрана улыбался ее бывший одноклассник, а ныне известный телеведущий популярного на всю страну шоу Сергей Померанцев.
«Как я могла забыть, что его шоу идет в это время!» – вспыхнула Катя и с такой силой нажала на кнопку пульта, словно это был спусковой курок пистолета. Она принялась перебирать каналы (пусть будет что угодно, только бы не видеть улыбающуюся физиономию Померанцева!) и наконец остановилась на милом семейном канале, где шел какой-то мыльный фильм о превратностях судьбы. Катя отложила пульт в сторону и, прильнув к экрану, погрузилась в мелодраматическую историю (уж кто-кто, а Катя знала, что такое превратности судьбы).
На середине просмотра вдруг зазвонил телефон. Ответив на вызов, Катя с удивлением услышала голос бывшего одноклассника Гены Куропаткина.
– Привет, Гена, ну почему я тебя сразу узнала, – сказала Катя, – и тебя с наступающим! Какое пари? А, то, что мы заключили двадцать лет назад… Как же, помню… Но извини, Гена, я не приеду на встречу. Увы, не смогу. Да, можно считать, что я проиграла пари. Конечно, про условие не забыла. Только вот, ребята, проигранного миллиона вы, учитывая мою нищенскую учительскую зарплату, будете ждать миллион лет. Ладно, Ген, с наступающим! Поздравь от меня ребят. Скажи, я всех и все помню…
Гена давно отсоединился, но Катя так и стояла с телефоном в руках. Да, она действительно все помнила. Да и как забыть, если та новогодняя ночь роковым образом изменила всю ее жизнь?! Этот звонок из прошлого взволновал ее, разбередил старые раны. «И зачем он позвонил?! – вздохнула Катя. – Да еще накануне Нового года?! Только настроение испортил».
Она подошла к окну. Снег, снег… Опять метет с самого утра… Так пойдет – с лопатой тут не справишься. И деревню, и единственную дорогу к трассе заметет, придется вызывать спасателей со снегоуборочниками, как уже было несколько лет назад.
* * *
В это дежурство первым пациентом у врача пермской ветеринарной клиники Ольги Смородиной был пожилой пудель, а за пуделем нескончаемой чередой потянулись другие пациенты: попугай, хорек, три кота разной степени откормленности и разных расцветок, вальяжный мопс, нервный шпиц и другие божьи твари. Несмотря на то что до Нового года оставалось несколько дней, пациентов было так же много, как в обычные дни, и, судя по записи на прием, это суточное дежурство не обещало быть легким. «Ладно, скоро отдохну!» – подумала Смородина. Сегодняшняя смена была у нее последней в этом году – завтра Ольга уходила в отпуск, что оказалось весьма кстати: в последнее время она здорово уставала на работе, но главное, ей требовалось решить кое-какие личные проблемы.
