Почему?.. А потому что информация новая — это раз. И потому что со зверствами внутренней политики народ смирился — «репрессии были неизбежны при индустриализации». А вот зверства во внешней политике — мы не приемлем! Ибо в целом мы — наследники СССР — хорошие! Честные! Благородные! Гуманные! Не смейте клеветать.
Что мы делали сами с собой — это наше внутреннее дело. И мы признали ошибки и преступления. А вот обвинения со стороны, от других, от чужих, что мы над ними преступления совершали — это совсем другое дело. Это как бы возлагают на нас на всех коллективную ответственность: русские против поляков или русские против финнов. Это вызывает у нас моральное отторжение. Это нам очень неприятно от вас слышать, что-то очень поганое есть в ваших обвинениях, марающее нашу национальную честь и гордость.
Обвинение извне наносит ущерб нашей групповой — и через то индивидуальной — идентичности. Типа: хоть лично ты и хороший парень — но вообще вы, русские, сволочи.
Вроде как у Пушкина: ругаю свое отечество, но от иностранца слышать такое досадно. А потому что Пушкин сам был часть отечества. И когда он ругает — он себя от дряней отделяет. А когда иностранец ругает — он говорит: «Вы. У вас. У русских». И Пушкин причастен. А он не дрянь! И вот эта семантическая разница употребления личных местоимений первого и второго лица «мы — вы» — она болезненно задевает: ты с ближними тоже попадаешь под раздачу.
За ГУЛАГ отвечает проклятое НКВД. А вот за расстрелы поляков или зверства в Германии отвечает вроде как весь народ или вся армия. А вот тут мы не согласны. Хотя не успеваем разобраться в психологических причинах своего отношения.
Системная правильность и оправданность своего социума по сравнению с другими и при столкновении с другими — это важнейший и глубочайший архетип человеческого сознания. Я бы даже рискнул сказать — коллективного бессознательного.
Поэтому. Когда Суворов говорит, что СССР хотел напасть на Германию. То. Вопреки логике. Вопреки тому, что фашизм был наш враг, а союз с ним был дипломатическим маневром. Вопреки тому, что неизбежность войны была понятна всем, и Сталину в первую очередь. Вопреки тому, что предоставлять смертельному врагу инициативу в войне — то есть позволять ему нанести первый удар по нашим войскам и нашей территории — есть преступление перед своей страной и страшная стратегическая ошибка. Вопреки тому, что удар Германии по нашим изготовленным к нападению, но не готовым к обороне войскам — снимает упреки в неумении воевать, в плохом вооружении и необученности войск. Вопреки тому, что такая точка зрения есть спасение нашей чести, нашего умения думать, работать и воевать. Вопреки всему! — Народное сознание против.
Ибо архетип: мы миролюбивы, мы никогда ни на кого не нападали первыми, мы гуманные, мы всегда за мир. А иная точка зрения — пачкает нас в собственных глазах. Мы не можем быть агрессором! Ни за что!
А ударили по Японии? А она плохая, лелеяла замыслы, а мы во исполнение союзнического долга по договору с нашими союзниками.
А напали на Финляндию? Мы не могли же допустить, чтобы так близко от города Ленина! Предлагали им другую территорию, а они не захотели отдать нам Карелию.
А Прибалтика? А у них произошли революции, их народ сам к нам решил присоединиться. И вообще в начинающейся войне — не мы, так немцы бы их оккупировали.
(И точно так же оправдывали и одобряли бы нападение СССР на Германию: мощная государственная пропаганда создала бы миф о праведности и необходимости этого шага, и народ верил и гордился собой и своей мудрой, сильной, правой страной!!!)
Моя страна — всегда права, хорошая и миролюбивая.
И никакими аргументами ты не перешибешь социальный инстинкт. А социальный инстинкт повелевает защищать свой социум и ставить его выше прочих. А на вербальном уровне информационного аспекта — социальный инстинкт проявляется в отрицании всего, что не соответствует положительному образу своего социума в глазах личности. Все! Это — инстинкт. А убеждения — это оформление инстинкта на уровне логики, и только.
В определенном смысле социальный инстинкт можно назвать консервативным. Все за одно — и все сохраняют то, что уже есть, победило ранее врагов, препятствия, иные мнения, причем неоднократно. И вот — придерживаясь наших истин и наших ценностей, мы тут живем, и неплохо живем. И наша неплохая жизнь — наилучшее доказательство истинности наших взглядов.
Консерватизм обеспечивает устойчивость системы.
Но. Все течет, все изменяется. Появляются новые вызовы, надо приспосабливаться к новым условиям существования. Зреет готовность к социальной мутации. К эволюционному изменению социума.
Мутанты — это кто? Инакомыслящие. Те, кто хотят странного. Блаженные, психи, чудики, люди с вывихнутым мозгом. Почти все их прожекты — бред, ерунда, фигня, плоды ошибок и психических сдвигов. Ан светит малый процент здравых суждений! В этом безумстве есть, однако, своя логика и расчет.
И когда социальная система близится к неустойчивому состоянию, и трещит каркас мировоззрения, и жутковатый лик Непонятного высовывается из обломков вчерашнего благополучия — вот тут вперед выходит укротитель, фокусник, объяснятель и созидатель, и возглавляет очередную Перестройку цивилизации: науки, политики, культуры. Еще вчера он был незаметен — а если заметен, то осмеян и оплеван. Но История делает поворот — и он оказывается впереди.
Строго говоря, это и есть гений. Гений — это человек, для которого истина социума, большинства, консервативная и корпоративная истина — не более чем информация к сведению и размышлению. Но отнюдь не указатель на дороге, и не поляна, обвешенная запретными красными флажками.
Гений — это самостоятельность, наглость, скептицизм, неудовлетворенность. И принципиальное отрицание запретного и невозможного.
Гений — это принципиально новое решение проблемы.
Нонконформисты, нигилисты, скандалисты и фантазеры — это грядка, где с кучей навоза перемешаны жемчужины. Как зерна истины, они дают всходы будущего.
Пророк — это тот, кто видит истину, заслоненную от толпы стеной, построенной вчера и не дающей идти дальше.
Короче и проще: социуму необходимо меньшинство, которое адекватно воспринимает информацию и транслирует ее большинству. Чаще всего большинство уничтожает дестабилизирующее меньшинство — из инстинкта самосохранения. Но социум всегда продолжает генерировать из своих недр это меньшинство! Потому что обратная связь со средой системе (социальной) также необходима. Иначе косный социум не сумеет разглядеть изменения, не приспособится к ним и погибнет.
Так что с корпоративной, социальной точки зрения, гений — это информационный урод. Он не так видит и не тому учит.
Хула и травля — знак качества для пророка.
Травля — это налог на гениальность. Гений всегда перечит толпе. А пуще всего толпа мстит тому, кому вчера поклонялась. Так сказать, чувство меняет знак, сохраняя силу.
Дуализм, понимаешь. Диалектика, опять же. Единство и борьбе противоположностей. В том числе — двух противоположных истин, которые равно необходимы.
