Простейший пример: Трамп говорит — построим стену от Мексики, не будет нелегалов и наркотиков. А Папа Римский говорит: надо строить мосты, а не стены; а либералы говорят: нельзя разгораживать человечество стенами! Оба аргумента верны, прекрасны и абстрактны. Они апеллируют к общечеловеческим ценностям и обличают их врагов. Но — не имеют никакого отношения к проблемам нелегалов и наркотиков. Контекст сломан: им про жесткую конкретику — они про абстрактные ценности «вообще». Демагогия как благородная форма пустословия.
Демагогия — это метод спора и утверждения, когда реальная информация в своих конкретных деталях подменяется абстрактными словесными конструкциями, имеющими логическое и грамматическое сходство с предметом спора — на намеренно оторванные от конкретного текста, конкретного информационного поля.
Приемы демагогии малочисленные и несложны.
Первый. Перевод разговора из конкретной плоскости в абстрактную. В ответ на защиту тезиса о праве народа на оружие для самообороны — заявить типа: слишком простые решения соблазнительны, но неверны, кровь порождает кровь и насилие порождает насилие, следует усилить и улучшить работу полиции, воспитывать гуманизм в населении, иначе безответственные люди перестреляют друг друга. Статистика, показывающая, что вооруженность населения заметно снижает преступность, а смертность от несчастных случаев с оружием на два порядка перекрывается спасением жизни с его помощью, и смертность эта на три порядка меньше автодорожной и алкогольной — эта конкретная статистика игнорируется. Апеллируется к желанию мирного человека вообще избегать опасных ситуаций, а ответственность перекладывать на полицию.
Прием второй — обобщение. Защитник девушки избил напавшего хулигана. Возражение демагога: а если все начнут избивать любого, кто попадется под руку, на том основании, что ему не понравилось его поведение?!
Прием третий. Argumentum ad hominem. Оппонент преступник, женолюб, пьяница, картежник, без высшего образования — все его слова не могут ничего стоить.
Прием четвертый. Гиперболизация. Детоубийц следует казнить. — Так вы что полагаете, что все конфликты в обществе следует решать смертной казнью?!
О софистике как системе именно умышленных логических доказательств чего угодно мы говорить не будем. Мы сейчас имеем в виду искреннее убегание от правды.
Настоящая ложь начинается со лжи себе самому. Когда человек убегает от правды, изворачиваясь, как акробат под палкой.
Демагогия — это искусство фокусника делать ложь убедительнее правды прямо у вас на глазах.
Самый знаменитый и простой пример — это апории Зенона. О том, что Ахиллес никогда не догонит черепаху, а летящая стрела не движется. Античная Греция — о да, сокровищница мысли. Лучше всего подобную хитроумную логику опроверг Аркесилай в философском споре, где оппонент доказывал отсутствие разницы между меньшим и большим: «И задним входом ты не чувствуешь разницы между членом в шесть пальцев и десять пальцев?». Поскольку вы знаете, что Ахиллес черепаху обгонит, а стрела летит — не ведитесь на логику подвоха. Вам все время меняют масштаб рассмотрения процесса, меняют единицы длины и времени — а вот это огромная и принципиальная ошибка, уничтожающая основанные на ней доказательства.
…Самый жуткий пример демагогии из всех, о чем я слышал, читал — это описание расстрела в 1942 году. Шел дождь, пригнанные люди жались на краю рва, и полицай из бывших советских активистов взывал: «Граждане, нужно проявить сознательность! Нужно раздеться, спуститься и лечь». Апофеоз советской демагогии применительно к родственной фашистской практике.
Демагогия — прекрасное средство для оправдания преступных приказов и преступных законов. Специально оплачиваемые специалисты объяснят, что иначе было нельзя, что это меньшее из зол, что это вынужденные меры, иначе было бы еще хуже, а думали о благе большинства, и так далее. Как вы смеете сравнивать коммунизм и фашизм?! По количеству жертв могу сравнивать, по миллионам жертв. Коммунизм убил больше. А-а-а-а-а, как вы смеете!! По существу возразите, пожалуйста.
Настоящая демагогия — это заговаривание зубной боли в сердце.
Так я хотел сказать — плюй на словесные выкрутасы и сохраняй масштаб. Если результатом дел является дерьмо — то его высоконравственное обоснование явно лживо.
Если судить по делам — то отлично видна цена слов.
Философия как неопределенность
Если возмущенный посетитель не может различить поданный чай от кофе — то официант справедливо возражает, какая ему тогда разница?
Классический подход к разделению философии на материалистическую и идеалистическую — сильно упрощенный трафарет. Схематизация. Желание классифицировать теорию от альфы до омеги. И вывести некое самое общее, предельно общее основание.
Это стремление граничит с упорной попыткой свести бесчисленное многообразие форм реальности к единой абстрактной сущности.
И здесь истинность извечного дуализма явила себя во всем неотразимом блеске. Или материализм — или идеализм: что первично? Атомы в пустоте, сказал Демокрит. Идеи всех вещей, сказал Платон. И оба гении.
И, построенная на базе этой первичности, философия должна быть определена как материалистическая либо идеалистическая. В поддержку обоих подходов приведено великое количество доказательств.
Но. Современный подход не только к философии. Но к физической, энергоматериальной реальности. Утверждает, что наличие исследователя-наблюдателя с его субъективным взглядом — влияет на объективную сущность предмета наблюдения: на уровне микромира, в квантовой механике. (Точка зрения не всеобщая, но авторитетная и широко принятая.)
Что идеализм может быть объективным и субъективным, постановили давно. А материализм, как понятно, всегда объективен. Нет? Но творческий физико-философский синтез материализма и субъективного идеализма — это уже плод смелых умов нового времени.
Что необходимо признать, не углубляясь в бесплодную схоластику. Что поскольку мы имеем дело с нашими представлениями об объектах — серьезная философия может быть только идеалистической (да, еще Шопенгауэр и некоторые до него). Но поскольку объекты Вселенной благополучно обходятся без нас (пока), чему есть опять же бесчисленно доказательств, и наука является в комплексе первейшим из них. То мы живем в объективном мире. А софисты могут доказывать, что мир — сладкая либо горькая иллюзия, на что миру глубоко плевать.
И в философии, каковая есть прежде всего понимание жизни, объяснение жизни и генеральная лоция для плавания по жизни — совершенно естественно и гармонично сочетаются элементы материализма и идеализма. Или, что в нашем случае одно и то же — объективизма и субъективизма.
А посему. Любая истина в некотором приближении, в некотором масштабе, ограниченная неким временным и пространственным отрезком — всегда будет объективной, то бишь подтверждаемой законами материального мира.
Но. Она же, с учетом человеческого к ней отношения, неизбежно субъективного ее понимания конкретным субъектом, с учетом ограниченности своего не бесконечного радиуса истинности, с учетом всех естественных особенностей психики человека социального — эта истина всегда будет отчасти субъективна и тем самым неверна. Не абсолютна. Не в любых случаях применима.
