Но Никита Хрущев не мог позволить американской сфере влияния процветать без проблем. Он стал бросать вызов Западу в таких местах международной арены, которые Сталин всегда считал стоящими за пределами границ советской сферы интересов, из-за чего «горячие точки» советско-американского соперничества передвинулись за пределы Европы. Первая из этих «горячих точек» должна была возникнуть в результате такого события, которое стало известно как Суэцкий кризис 1956 года.
Глава 21
Скачкообразность политики сдерживания: Суэцкий кризис
Все разговоры о мирном сосуществовании, порожденные Женевской встречей на высшем уровне 1955 года, не меняли основополагающей реальности: удаленные друг от друга Соединенные Штаты и Советский Союз, преобладающие в мире державы, оказались в состоянии геополитического соперничества. Выигрыш для одной из сторон являлся в широком плане проигрышем для другой. К середине 1950-х годов американская сфера влияния в Западной Европе процветала, а готовность Америки защищать эту сферу при помощи военной силы отвращала советский авантюризм. Но затишье в Европе не означало затишья во всем мире. В 1955 году, ровно через два месяца после Женевской встречи на высшем уровне, Советский Союз совершил крупную сделку с Египтом посредством бартерного обмена оружия на хлопок, которого тогда в Египте было в избытке. Это явилось смелым шагом, распространившим советское влияние на Ближний Восток. Сделав подобную заявку на установление влияния в Египте, Хрущев как бы «перепрыгнул» санитарный кордон, установленный Соединенными Штатами вокруг Советского Союза, поставив Вашингтон перед задачей противостояния Советам в тех районах, которые прежде считались находящимися в безопасном тылу западной сферы влияния.
Сталин никогда не ставил на кон советский авторитет в «третьем мире». Он считал, что эти территории находятся далеко от его страны и слишком нестабильны, лидеров этих стран трудно контролировать, а Советский Союз еще был не настолько силен, чтобы ввязываться в авантюры на дальних расстояниях, — хотя, возможно, со временем рост советской военной мощи мог бы изменить его подход. Еще в 1947 году Андрей Александрович Жданов, бывший в то время одним из ближайших советников Сталина, по-прежнему называл Ближний и Средний Восток районом, в котором господствуют американские и британские империалисты, соперничая друг с другом
[739].
Советские руководители не могли не понимать, что их первая продажа оружия в развивающуюся страну подольет масла в огонь арабского национализма, сделает арабо-израильский конфликт еще более трудно разрешимым и будет воспринята как крупномасштабный вызов западному преобладанию на Ближнем Востоке. К тому времени как дым рассеялся, Суэцкий кризис лишил статуса великой державы и Великобританию, и Францию. За пределами Европы Америка отныне будет отстаивать свои бастионы в холодной войне преимущественно в одиночестве.
Первый ход Хрущева был довольно осторожным. Советский Союз вообще не фигурировал при первоначальной продаже оружия, поскольку сделка технически осуществлялась через Чехословакию, хотя вскоре камуфляж был отброшен. Какой бы замаскированной она ни была, но продажа советского оружия на Ближний Восток явилась нажимом на болевые точки Западной Европы, особенно Великобритании. После Индии Египет представлял собой наиболее существенное наследие имперского прошлого Великобритании. В XX веке Суэцкий канал стал основной артерией для поставок нефти Западной Европе. Даже в таком ослабленном состоянии непосредственно по окончании Второй мировой войны Великобритания продолжала считать себя господствующей державой на Ближнем Востоке, причем ее господствующее положение базировалось на двух китах: на Иране, поставлявшем нефть через совместную Англо-Иранскую нефтяную компанию, и на Египте, служившем стратегической базой. В 1945 году по инициативе Энтони Идена была создана Лига арабских государств как политическая основа противостояния постороннему проникновению на Ближний Восток. Значительное количество британских войск оставалось в Египте, Ираке и Иране. Британский офицер, генерал Джон Глабб (Глабб-паша), командовал трансиорданским «Арабским легионом».
В 1950-е годы весь этот мир развалился. Под аплодисменты первого поколения только что получивших независимость стран иранский премьер-министр Мосаддык национализировал в 1951 году иранскую нефтяную промышленность и потребовал вывода английских войск, защищавших нефтеперерабатывающий комплекс в Абадане. Великобритания более не считала себя достаточно сильной, чтобы предпринять военные действия так близко от советской границы без американской поддержки, а таковой не предвиделось. Более того, Великобритания полагала, что у нее все еще имеется отходная позиция в виде крупной базы на Суэцком канале.
Вызов со стороны Мосаддыка кончился через два года, когда Соединенные Штаты поддержали переворот, в результате которого он был свергнут. (В те времена Вашингтон по-прежнему считал тайные операции более законными, чем военное вмешательство.) Однако господствующее влияние Великобритании в Иране так и не было больше восстановлено. К 1952 году военные позиции Великобритании в Египте тоже стали шаткими. Группа молодых офицеров, выражавших националистические и антиколониалистские настроения, охватившие весь регион, свергла продажного короля Фарука. Ведущей фигурой среди них был полковник Гамаль Абдель Насер.
Будучи сильной личностью, обладавшей значительным шармом, Насер превратился в харизматичную фигуру, апеллируя к арабскому национализму. Для него было глубочайшим унижением поражение арабов в войне 1948 года с Израилем. В организации еврейского государства он усматривал кульминацию векового колониального господства со стороны Запада. Он был преисполнен решимости вытеснить из региона Великобританию и Францию.
Появление на сцене Насера сделало явным тлеющий конфликт между Соединенными Штатами и их основными союзниками по НАТО по вопросу колониализма. Еще в апреле 1951 года Черчилль, будучи тогда лидером оппозиции, стал призывать к совместным действиям на Ближнем и Среднем Востоке:
«Мы уже не настолько сильны, чтобы единолично взваливать на себя в полном объеме политическое бремя, до того лежавшее на наших плечах в Средиземноморье или даже принимать на себя ведущую роль в дипломатическом контроле над данным театром действий. Но Соединенные Штаты и Великобритания при помощи Франции… вместе втроем окажутся в наиболее сильном положении при разрешении, скажем, египетской проблемы и всего комплекса вопросов защиты Суэцкого канала»
[740].
