Эта концепция нашла свое практическое применение в созданном под эгидой Великобритании Багдадском пакте, но по ряду пунктов она оказалась недоработанной. Чтобы союз был действенным, он должен отражать какое-то чувство общности целей, одинакового восприятия общей для всех опасности и способности объединения усилий. Ничего подобного в Багдадском пакте не было. Разлад и вражда между странами региона оказались сильнее, чем общий страх перед советской экспансией. Сирия отказалась присоединиться к пакту; Ирак, хотя и являлся в течение двух лет штаб-квартирой пакта, был более озабочен отражением арабского радикализма, чем агрессивностью Советского Союза; Пакистан же видел угрозу своей безопасности в Индии, а не в Советском Союзе.
Да и вооруженные силы отдельных членов Багдадского пакта не годились для того, чтобы помочь соседям в случае нападения сверхдержавы; их основной целью было обеспечение внутренней безопасности. Более того, Насер, представляя наиболее динамичную силу в регионе, преисполнился решимости подорвать этот пакт, который он воспринимал как хитроумный маневр, направленный на восстановление колониального господства на Ближнем Востоке и на изоляцию его лично и таких же, как он, радикалов.
Слишком разобщенные для того, чтобы совместно разработать карательные меры противостояния советскому влиянию в регионе, Великобритания и Соединенные Штаты следующим шагом попробовали уговорить Египет отвернуться от Москвы, демонстрируя ему преимущества принадлежности к западному лагерю. В связи с этим ставились две задачи: обеспечение мира между Египтом и Израилем и помощь Насеру в строительстве Асуанской плотины.
Мирная инициатива основывалась на вере в то, что создание в 1948 году еврейского государства силой оружия было основным источником арабского радикализма. Почетный мир, как представлялось, устранит это ощущение унижения. Но на тот момент арабские радикалы и националисты не искали мира с Израилем, почетного или какого-либо еще. Для них еврейское государство являлось чужеродным вкраплением в традиционно арабские земли под предлогом претензий 2000-летней давности и в порядке искупления за страдания евреев отнюдь не по вине арабских народов.
Если бы Насер заключил настоящий мир с Израилем — то есть примирился бы с сосуществованием, — он бы утратил право на лидерство в арабском мире. Преисполненный решимости не уронить свой престиж в глазах поддерживающих его арабов, Насер предложил, чтобы Израиль отказался от всего Негева, южного пустынного региона, завоеванного в 1948 году и составляющего свыше половины территории Израиля, и чтобы сотням тысяч палестинских беженцев, изгнанных в 1948 году, дано было право на возвращение
[741].
Израиль никогда бы не согласился лишиться половины своей территории или разрешить репатриацию всех арабских беженцев, которая заполонила бы то, что осталось от этого государства. Выход Израиля из этого положения состоял в том, чтобы настаивать на заключении официального мирного соглашения при наличии открытых границ, — довольно безобидно звучавшая просьба, но как раз это требование арабским лидерам было труднее всего удовлетворить, так как оно подразумевало постоянное признание с их стороны существования нового государства. Между требованием мира со стороны Израиля без уступки территории и требованием территории со стороны арабских стран без определения условий мира тупик был неизбежен. Первые переговоры привели к сценарию, которому Египет следовал вплоть до прихода к власти Садата, а остальной арабский мир еще 20 лет, пока в сентябре 1993 года не было подписано соглашение между ООП и Израилем.
К тому времени Соединенные Штаты расходились с Великобританией по множеству вопросов. Хотя Даллес отнесся положительно к стратегии «Северного пояса», он был раздражен тем, что руководство им приняла на себя Великобритания. Ему хотелось, чтобы Багдадский пакт опирался на Египет, который, в свою очередь, изо всех сил выступал против пакта. Великобритания предпочла бы свергнуть Насера; Америка, как бы она негативно ни относилась к сделке с Советским Союзом о поставках оружия, считала более разумным умиротворять этого политика.
Желая восстановить свое сильно пошатнувшееся единство, англо-американские руководители затем обратили свое внимание на широкомасштабный проект сооружения так называемой Асуанской высотной плотины: 111 метров в высоту и более четырех тысяч метров в длину, она возводилась на Верхнем Ниле, неподалеку от границы Египта с Суданом. Плотина должна была бы регулировать поступление воды в долину Нила, от которой с незапамятных времен зависело само существование населения Египта и которая освободила бы жителей страны от ежегодной зависимости от разливов Нила.
Энтони Иден, самый непримиримый враг Насера, первым подал идею совместной англо-американской поддержки сооружения высотной плотины, предложив Америке взять на себя львиную долю расходов (около 90 процентов). Причины неожиданного превращения так сильно стремившегося освободиться от Насера Идена в главного защитника строительства Асуанской плотины можно объяснить лишь его стремлением добиться того, чтобы его рассматривали как проводника всеохватывающей ближневосточной дипломатии, а также как человека, предупредившего советскую попытку вслед за военной помощью приступить к экономическому проникновению. 14 декабря 1955 года Великобритания и Соединенные Штаты сделали официальное предложение о строительстве плотины в два этапа: для подготовительной стадии выделялись бы определенные ограниченные средства и устанавливался размер и характер содействия на следующей стадии, включавшей в себя собственно строительство плотины
[742].
Это было странное решение. Два правительства брали на себя обязательство по осуществлению монументального инженерно-финансового мероприятия, несмотря на то, что они предпочитали сместить Насера и были озабочены его дрейфом в сторону советской орбиты. Два действующих вразнобой союзника утешали себя тем, что если первоначальный грант не поможет перетащить Насера на их сторону, то второй этап работ сделает Египет финансово зависимым, причем во многом в той же мере, в какой строительство Суэцкого канала позволило Западу осуществлять финансовый контроль над Египтом в XIX веке.
Вместо того чтобы обуздать Насера, проект сооружения Асуанской плотины лишь укрепил его в сознании собственной важности. С тем чтобы сохранить за собой рычаги воздействия при переговорах, он быстро совершил ряд шагов компенсационного характера. Цепко торгуясь по поводу финансовых условий, он отверг американские попытки оказать помощь в проведении арабо-израильских переговоров. А когда Великобритания попыталась убедить Иорданию вступить в Багдадский пакт, разразились проегипетские бунты, которые вынудили короля Хуссейна в марте 1956 года сместить Глабб-пашу, британского командующего «Арабским легионом»
[743].
16 мая Насер отозвал признание правительства Чан Кайши и установил дипломатические отношения с Китайской Народной Республикой. Это был прямой выпад против Соединенных Штатов, но особенно лично против Даллеса, который был твердым приверженцем Тайваня. В июне в Египет прибыл новый советский министр иностранных дел Дмитрий Шепилов с предложением о финансировании и строительстве Асуанской плотины, что позволило Насеру заняться своим любимым делом натравливания сверхдержав друг на друга.
