Мужчины невольно повернулись и обвели взглядами трехсотлетний mas
[19]. Этот дом, несмотря на свои размеры, – Пьер прикинул, что в нем, должно быть, спален двенадцать, – выглядел непритязательно. Казалось, свое существование он начал в виде manoir – усадьбы зажиточного крестьянина, а потом на редкость гармонично достраивался на протяжении десятилетий и веков. Каменные стены были грубыми, неоштукатуренными, ставни выкрашены светло-серой краской. Дом окружала флора Прованса – мириады оттенков зеленого и серого и отдельно стоящие высокие тонкие кипарисы. Они двинулись в обход дома – в ту сторону, откуда доносились музыка, голоса и смех. С десяток пар расположились вокруг вытянутого, плавно закругленного бассейна. Северную оконечность бассейна защищала от ветра каменная стена высотой футов пять, над стеной высились холмы с террасами виноградников. К западу от дома находился еще один, более высокий и крутой холм, где на террасах был разбит сад: небольшие, округло подстриженные живые изгороди из самшита, клумбы розмарина, тимьяна, лаванды, там и сям – средиземноморские цветы, любящие солнце, не слишком требовательные к почве и поливу и способные выдержать местные холодные зимы.
– Все они белые, – заметил Пьер, разглядывавший клумбы в компании Марин. – Я про цветы.
– Верно, – кивнула она. – Именно поэтому сад так радует глаз и выглядит настолько приятно.
– И стильно, – подмигнул Пьер.
– А-а, вот и вы! – Фабрис, президент клуба любителей сигар и владелец сети магазинов сантехники, раскинувшейся по всему Провансу, вышел навстречу Пьеру и Марин. – Рад видеть тебя, Марин. – Он переложил высокий стакан из правой руки в левую, чтобы пожать Марин руку.
Вместо этого она шагнула к нему и поцеловала в щеку.
– А ваша жена здесь? – спросил Пьер.
– Нет, – ответил Фабрис. – Нашей старшей дочери со дня на день рожать. Моя жена сидит дома, ждет звонка. А вы как, Пьер?
– О чем вы?
– Никого не привезли с собой? – допытывался Фабрис, наклонившись к Пьеру и шутливо толкая его локтем в бок. – Какую-нибудь юную красавицу, чтобы представить нам, а?
– Я приехал с Жан-Марком, – невозмутимо ответил Пьер.
Фабрис кивнул с озадаченным видом, потом улыбнулся.
– Так я и знал.
– Привет, Фабрис, – поздоровался, подходя, Верлак и обнял Марин за талию.
Фабрис взволнованно заговорил:
– Вон там, возле купальни, один парень делает мохито – у него они выходят даже лучше, чем те, которые я пробовал на Кубе!
– Звучит заманчиво. Пойдем и мы попробуем, – предложил Верлак Марин.
Громко хлюпнув, Фабрис втянул остатки своего коктейля через соломинку и заявил:
– Я с вами! Было бы неплохо повторить.
По пути к купальне они встретили Жакоба и его жену Ребекку. После знакомства Ребекка предложила:
– Угощайтесь! Аперитив каждый берет сам, а ужинать мы сядем за стол. А теперь прошу простить, мне пора! Кончился тапенад.
– Она сама его готовит, – сияя, пояснил Жакоб.
– Правда? – впечатлилась Марин. Сама она готовила тапенад только однажды: вынимать косточки из оливок оказалось страшно муторным занятием.
– А вот и первая сигара на этот вечер, – объявил Хосе, еще один член клуба, вручая Верлаку деревянную коробочку. – Это «Упманн», лимитированная партия.
Верлак представил ему Марин.
– Моя жена Карме будет рада с вами познакомиться, – сказал Хосе. – Она вон там, в бежевых брюках и белой блузке. Преподает испанский в университете. Я ей рассказывал, что вы преподаватель права.
– Будет очень приятно познакомиться, – ответила Марин. – Передайте Кармен, пожалуйста, что я охотно посплетничаю с ней об университете.
Хосе и Верлак рассмеялись.
– Передам обязательно. Кстати, не Кармен, а Карме, – уточнил Хосе. – Это каталонский вариант того же имени.
Хосе ушел разносить сигары. Верлак обрезал кончик «Упманна» и, похлопав себя по карманам, обнаружил, что забыл зажигалку. Незнакомый мужчина тут же щелкнул зажигалкой и поднес язычок огня к сигаре Верлака.
– Благодарю, – произнес Верлак, закуривая. – Кажется, мы не знакомы. Я Антуан Верлак.
– Приветствую, – незнакомец пожал ему руку. – Филипп Леридон.
– А это Марин Бонне.
– Очень приятно, – улыбнулся Леридон. – Вы тоже любительница сигар?
– О нет! – воскликнула Марин. – Я здесь на правах представительницы клуба жен и подруг.
Леридон засмеялся.
– А вы? – в свою очередь, спросила Марин. Она старалась не слишком глазеть на собеседника, но его лицо показалось ей знакомым. Откуда? Экс – маленький город, возможно, они просто когда-то стояли в одной очереди в «Монопри».
– Меня пригласил Кристоф Шазо, – объяснил Леридон.
– Слушайте, – вмешался Верлак, – вы тут поболтайте, а я схожу за мохито, пока Фабрис их все не выпил.
Марин не выказала раздражения оттого, что ее бросили так внезапно, да еще вынудив поддерживать светскую беседу с человеком, которого они с подругой Сильви классифицировали бы как пижона. Филипп Леридон представлял собой сугубо средиземноморский тип самца: слишком увешанный золотом, слишком загорелый, слишком открыто демонстрирующий кубики пресса под слишком обтягивающей белой рубашкой, расстегнутой на больше пуговиц, чем следовало бы. От неловкости Марин вскоре спасло появление человека, с которым она познакомилась в кафе «Мазарини».
– А, привет, Кристоф! – воскликнула она. – Рада вас видеть!
И тут же, как по сигналу, вспомнила, где видела Филиппа Леридона. И вправду в очереди, но не в «Монопри», а на почте.
– И я вас тоже, – отозвался Кристоф, целуя ее в щеку.
Марин заметила на обоих мужчинах узкие ремни от «Эрмес», которые всегда терпеть не могла, и умолкла, слушая, как они обсуждают новую машину Кристофа.
Вернулся Верлак с двумя мохито, один стакан был наполовину пуст. Марин рассмеялась, он с улыбкой пожал плечами.
– Как дела, Кристоф? – спросил он.
– Так себе, – ответил Шазо. – Семейные неурядицы.
– Не у вас одного, – напомнил Верлак. – Что на этот раз?
– Моя тетушка Полин нас всех переполошила. Отправляется бродить по всему Эксу и окрестностям, а спустя несколько часов ее приводят домой добросердечные, но совершенно незнакомые люди!
– Так это ваша тетушка? – спросил Верлак. – Полин Даррас?
– Она самая.
– Ваш дядя приходил во Дворец правосудия, заявлять о ее пропаже. Но я ему сразу сказал, что она отыщется через несколько часов, живая и невредимая.
