– Эй, что вы делаете? – возмутилась она.
– Посетитель, явившийся в больницу лично и находящийся в метре от вас, заслуживает внимания в первую очередь, а уж потом – те, кто звонит по телефону. Я комиссар Полик…
– Тогда я – Карла Бруни.
Полик пропустил дерзость мимо ушей.
– Нам с коллегой, офицером Шельфером, было сказано обратиться сюда. У нас встреча с доктором Далмейда.
– А от меня-то вы чего хотите? – Администратор протянула руку за наушниками.
Полик накрыл их широкой ладонью.
– От вас требуется объяснить, где нам найти доктора. Больница большая.
– Меня ни о чем таком не предупреждали.
– Вы можете хотя бы позвонить и выяснить, где сейчас доктор?
Администратор вздохнула, в этот момент за стойку снова зашла жующая жвачку женщина с новой кипой папок.
– Слушай, Одиль, – обратилась к ней администратор, – ты не объяснишь этим двоим, куда им идти? – Усмехаясь собственной шутке, она принялась отвечать на следующий звонок.
Одиль сделала гримасу, нехотя взяла трубку другого телефона и вышла вместе с ним из-за стойки. Через несколько секунд она вернулась.
– На третий этаж идите, в гериатрию.
Один лифт был на ремонте, возле второго ждал санитар с каталкой, поэтому полицейские направились к лестнице. Следуя указателям, они прошли по запутанным коридорам и через несколько дверей.
В приемной, устроенной почти так же, как на первом этаже, две одинаковые с виду девицы-администраторы болтали за стойкой.
– Извините, – начал Полик, – мы ищем доктора Далмейда.
– Ее здесь нет, – ответила та, что была повыше, повернулась к коллеге и возобновила разговор.
К стойке подошел пожилой мужчина.
– Извините, мы с женой ждем обследования, а там какой-то женщине в коляске нужно в туалет.
Девицы-администраторы молча переглянулись.
– Вы не могли бы ей помочь? – добавил мужчина.
– Мы? Обратитесь к медсестре.
– Ах да, простите. Ну конечно.
Не веря своим глазам, Полик уставился на девиц и уже собирался высказаться, когда к стойке подошла рослая чернокожая женщина в белом.
– Мадам Фурнье хочет писать, она в приемной! – во весь голос выпалила одна из девиц.
– Так вызовите сестру, – отрезала симпатичная негритянка. – И на будущее, Мари-Пьер: будьте любезны говорить, что пациенту надо в туалет, и понижать голос. – Она повернулась к Полику и Шельферу. – Прошу прощения. Вы, наверное, из полиции. Я доктор Далмейда. – Они обменялись рукопожатиями, и врач продолжила: – Сюда, пожалуйста.
– Здешние администраторы не тянут на профессионалов, – заметил Полик, пока они шагали по коридору. – По крайней мере те четверо, с которыми нам пришлось иметь дело.
– Знаю, – кивнула врач, – и как раз сейчас они организуют забастовку, так что будет еще хуже. Боюсь, основная нагрузка, как обычно, ляжет на плечи медсестер, а им и без того недоплачивают. – Она открыла дверь тесного кабинета с письменным столом, четырьмя стульями и небольшим вазоном с каким-то растением в углу. Безликость кабинета компенсировалась видом из окна на исторический центр Экса и шпиль собора.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – предложила врач. – Смерть мадемуазель Монмори потрясла нас. Мы сделали все, что могли.
– Не сомневаюсь, – кивнул Полик. – Офицер Шельфер стоял на страже у ее палаты, и он говорит, что врачи старались изо всех сил.
– То-то ваше лицо показалось мне знакомым. – Доктор Далмейда улыбнулась впервые с момента знакомства. – Но вы сегодня в штатском. Извините, что сразу вас не узнала.
– Ничего, – отозвался Шельфер.
– Полагаю, вы обратились ко мне, чтобы выяснить, нет ли здесь состава преступления, – продолжала доктор Далмейда.
Полик кивнул.
– Тот, кто напал на мадемуазель Монмори, все еще скрывается где-то неподалеку. Если бы она выжила, то могла бы его опознать. Мы практически уверены, что она была знакома с этим человеком.
– Как может подтвердить офицер Шельфер, в палату мадемуазель Монмори заходили только сотрудники больницы, которые имели на это право, – сообщила врач. – Мы здесь спасаем людям жизнь, а не убиваем их.
– Понятно. Если хотите, считайте это профессиональной паранойей, но я стараюсь проверять каждую деталь. Присутствовал ли кто-нибудь в палате, когда у пациентки произошла остановка сердца? – спросил Полик.
И врач, и Шельфер покачали головами.
– Но мы все прибежали, – добавила доктор Далмейда, – когда услышали тревожный сигнал реанимационной аппаратуры.
– Кто именно прибежал в палату? – спросил Полик.
– Так… – Доктор Далмейда задумалась. – Я, палатная сестра, интерн… и…
– Доктор Франк Шарнэ, – подсказал Шельфер.
– Да, правильно, – подтвердила врач.
Полик увидел, что Шельфер прочитал фамилию врача, открыв маленький оранжевый блокнот на спирали, и мысленно отметил предусмотрительность молодого офицера.
– Надо сегодня же побеседовать с доктором Шарнэ, – сказал он, надеясь, что Верлак найдет время навестить врача в его приемной в центре Экса.
– Он обязательно постарается помочь вам, чем сможет, – заверила доктор Далмейда.
– Как и весь персонал больницы, – кивнул Полик. – Но если состав преступления все-таки есть…
– Вы хотите знать, как его осуществили? – договорила врач. – В смысле, убийство?
Полик кивнул.
– Самый быстрый и бесшумный способ – задушить пациентку подушкой, но в этом случае реанимационный аппарат немедленно подал бы нам сигнал, в итоге убийца попался бы.
– А отравление? – подсказал Полик.
– Тоже возможно, – согласилась доктор Далмейда. – Для этого достаточно было бы ввести в капельницу один из множества препаратов, таких, как калий. Смерть наступила бы почти мгновенно.
– А есть средство, которое вызвало бы смерть не так быстро? – спросил Полик.
– Воздух.
– Простите?
– Воздух, введенный в вену пустым шприцем. Он препятствует работе сердца. Смерть наступает примерно через десять минут.
– Достаточно, чтобы убийца успел сесть в машину и уехать… – задумался Полик.
– Но мы проверяли… – возразил Шельфер.
– И мы тоже, – подхватила доктор Далмейда.
– А те препараты, о которых вы говорили, можно обнаружить при вскрытии?
– Да, их следы остались бы в крови. Но в некоторых случаях даже вскрытие ничего не показывает – например, если смерть наступила в результате увеличения доз тех препаратов, которые вводили пациенту внутривенно.
