– Готовы? – спросил он. – Наклонитесь еще ниже.
Верлак буквально лег ноющим животом на траву и вытянул шею. Его мутило – наверное, после долгой поездки… или Леридон что-то подсыпал ему в кофе? Сухость во рту… Если Леридон убил мадам Даррас, неужели он настолько глуп, что способен убить и судебного следователя? Закопанный здесь, в этой яме, его труп никогда не найдут. В голове зазвучал голос сестры Клотильды: «Это не ваша вина, вы не сделали ничего плохого».
Он пытался встать на колени, когда ему на плечо легла рука. Поначалу она показалась ему знаком прощения от сестры Клотильды. Леридон сказал: «Наклонитесь еще ниже, а то не увидите», и Верлак подчинился, как в трансе. Леридон сам нагнулся над краем ямы и быстрым, натренированным жестом приподнял край брезента, а потом посветил фонариком вниз, на глубину двенадцати футов.
– Теперь видите?
Верлак моргал, ожидая, когда глаза привыкнут к свету. И вдруг ахнул. Леридон уже лежал на траве рядом с ним и заглядывал в яму, придерживая подбородком фонарик.
– Изумительно, правда? – спросил он.
Внизу расстилался обширный мозаичный пол, выложенный мелкими белыми и черными камушками.
– Римских времен, да? – спросил Верлак, не в силах отвести глаза от мозаики. Поморгав, он снова принялся разглядывать квадраты, ромбы и круги, которые складывались в удивительный геометрический узор. Выпавших деталей он не заметил: мозаика была в превосходном состоянии.
– Конечно, – ответил Леридон. – Во времена Древнего Рима в Эксе располагались термы.
Верлак вздохнул.
– Спасибо, Филипп. Этого я не знал.
– Ох, извините, если это прозвучало высокомерно. Раньше я никогда не интересовался… таким искусством. Но я собрал материалы в библиотеке и навел справки. Думаю, эту мозаику можно датировать первым-вторым веком нашей эры.
– Кто еще знает о ней?
– Один из моих рабочих – тот, кто нашел ее, пока копал винный погреб, – ответил Леридон. – Пришлось приплатить ему за молчание, но кто знает, долго ли он продержится. Вдобавок глава отдела исследований муниципальной библиотеки наверняка что-то заподозрила.
Верлак засмеялся.
– Так много вопросов вы ей задавали?
– Ага. Замучил ее, расспрашивая о статьях по римскому периоду в истории Экса.
Верлак оглядел Леридона, снова обратив внимание на дорогие мокасины, рубашку с расстегнутым воротником и загорелые руки. Леридон прав: принять его за историка было невозможно.
– А сообщать о мозаике вы, конечно, не хотели, – подытожил Верлак.
Леридон рассмеялся.
– Само собой! Библиотекарь показала мне кучу статей о том, как люди при перестройке домов находили следы пребывания на этой земле древних греков и римлян. И тогда все ремонтные работы приходилось приостанавливать, порой на годы и десятилетия. А я нашел целый мозаичный пол – не просто какие-то осколки кувшинов или пригоршню монет. И кто знает, что еще там, внизу? – Он повел фонариком, рисуя лучом на полу зигзагообразный узор. – Выглядит так, словно его выложили в шестидесятых годах, да? Прямо психоделика.
Верлак усмехнулся.
– Вы правы… – К горлу подкатил комочек желчи. – Филипп, покажите мне, где здесь туалет, и побыстрее.
Леридон вскочил и помог Верлаку встать. Оба промчались через сад к дому. А через десять минут Верлак очнулся на кафельном полу в ванной, с полотенцем под головой. Леридон сидел рядом с ним, привалившись спиной к стене и обхватив руками колени.
– Полегчало? – спросил он. – Вы отключились.
Верлак сел и вытер рот ладонью.
– Да. Меня вырвало?
– Примерно тысячу раз, – сообщил Леридон. – Вообще-то всего дважды. Дружище, что вы такое ели сегодня?
– Ничего, кроме сэндвича и салата с креветками.
– Где-нибудь в Эксе?
Верлак вытер лоб льняным носовым платком.
– Нет, в супермаркете на заправке, у шоссе.
– Кошмар! – воскликнул Леридон, хлопнув себя по лбу. – В таких местах вообще есть нельзя!
– А я уж думал, это вы меня отравили, – не удержавшись, сознался Верлак.
Леридон звонко расхохотался.
– Вот умора, ничего смешнее не слышал!
Отсмеявшись, Верлак предложил:
– Может, перейдем в гостиную?
Леридон уже во второй раз помог Верлаку встать и повел его в гостиную, где его гость рухнул на диван.
– Сейчас принесу одеяло, – со смехом пообещал Леридон. – И еще стакан воды.
– Лучше немного виски, который обещали в тот раз, – попросил Верлак, разуваясь.
– А это мысль. Я пожалел, что вы поначалу отказались. У меня выдался адски трудный день.
– У вас? – Верлак вытянулся на диване. – Ну уж вряд ли он был хуже моего!
Леридон вернулся с двумя хрустальными стаканами, в каждом плескалась щедрая порция золотистого виски. Верлак поблагодарил его и принюхался.
– С острова Айлей?
Леридон кивнул:
– Да, «Ардбег»… с нотками мышьяка. – Он рассмеялся и поднял тост, глядя на Верлака. – Так почему ваш день был адским?
Верлак поднял голову.
– Меня подвергла допросу старая монахиня.
Леридон усмехнулся.
– Превосходно! И вытянула из вас признание?
– Можно сказать и так. А что стряслось у вас?
– Моя жена наконец объявила, что уходит от меня.
Верлак отставил свой стакан на стол, уже сомневаясь, что стоило просить у хозяина виски.
– Печально. Сочувствую.
Леридон вздохнул.
– Я ждал от нее этого шага, так что для меня он не стал громом среди ясного неба. Хуже всего то, что она поставила меня в известность об этом, прислав сообщение.
– Боже мой… – Верлак дотянулся до стакана и сделал еще глоток. Виски был хорош и, как ни странно, успокоил желудок. – Смс! Вот так, да?
– Ага. – Оба помолчали. – Сегодня, – продолжал Леридон, – пока я наблюдал, как вы хвалились харчами…
Верлак хохотнул.
– Благодарю.
– …я решил, как поступлю. Я продам этот дом. Сначала сообщу о мозаике, а потом выставлю дом на продажу. Может, город его и купит.
– Возможно, – кивнул Верлак, хотя и знал, что муниципалитет Экса предпочитает сделки с недвижимостью, только если они сулят огромную выгоду.
– А потом уеду обратно в Марокко. – Леридон глотнул виски. – Мне там нравилось. Желающих поработать хоть отбавляй.
– Только вот этого там нет. – Верлак указал на свой стакан с виски.
– Нет, – согласился Леридон. – Приходится возить с собой.
