Продо хлопнул себя по лбу.
– Только теперь вспомнил! И говорили мы о…
– Но в чем дело, Верлак? – не дал ему докончить Гро.
– Мы расследуем три убийства, Франсуа, – если вы не видели местные новости.
– В курс дела введете меня потом, – решил Гро. – А пока официально заявляю: этому человеку я доверил бы собственную жизнь. Ясно вам?
Глава 28
«Гаргуйу»
Машины на стоянке перед рестораном Мишеля Бра заметно отличались от тех, на которые недавно насмотрелись судья с комиссаром: ни винтажных, ни современных «Ситроенов» здесь не было. Большинство автомобилей оказались немецкого производства, за исключением ярко-желтого «Феррари» с парижскими номерами. Верлак быстро направился по мощенной плитами дорожке к ресторану, Полик остался снаружи, изучать вид на поросшую кустарником долину близ Обрака с высоты холма, на котором стоял ресторан.
– У вас найдется столик на двоих сегодня вечером? – спросил Верлак холеного юношу. – И номер или два?
– В ресторане все столики заняты, месье.
Вздохнув, Верлак вынул из кармана пиджака полицейский жетон, предъявил его юноше, наклонился над стойкой и произнес:
– Мы здесь официально, по срочному делу.
– Попробую чем-нибудь помочь, – ответил юноша.
– Буду признателен.
Его собеседник куда-то позвонил и после краткого разговора положил трубку.
– Мы поставим для вас небольшой столик в зале, – пообещал он. – Остался только один номер, с двуспальной кроватью.
Верлак поморщился.
– Потрясающе. Там, случайно, не сдвинутые вместе кровати?
– Нет, месье.
– Ладно, берем. Ужин в половине восьмого?
Верлак понимал, что ужинать в такой ранний час почти неприлично, но не надеялся продержаться без еды еще дольше.
– Отлично, месье, – отозвался администратор. – Если хотите перед ужином отдохнуть в баре, мы принесем вам меню туда.
– Прекрасно, благодарю, – сказал Верлак.
– Сейчас попрошу показать вам номер и доставить ваши вещи.
– Мы без вещей, – сообщил Верлак и добавил шепотом: – Мы же здесь официально, по срочному делу. – Он быстро вышел из ресторана и нашел Полика на прежнем месте, любующегося равниной. – Насчет ужина и номера договорился. Есть небольшая проблема с ночевкой, но, думаю, мы как-нибудь ее уладим.
– Потрясающе, – восхитился Полик. – Но честно говоря, шеф, судя по машинам на стоянке и зданию космической эпохи, мы не уложимся в служебный бюджет.
– Об этом не беспокойтесь. – Верлак знал, что за ужин и номер ему не придется рассчитываться деньгами налогоплательщиков: он вполне мог заплатить из своих. – А поскольку спать нам сегодня придется в одной постели, пора бы вам уже называть меня Антуаном.
Полик разразился хохотом.
– Думаю, если как следует попросить, нам принесут раскладушку.
– Вы храпите?
– Угу. А вы?
– Мне говорили, что да. – Верлак окинул взглядом обширную долину перед ними, ярко освещенную заходящим солнцем и в то же время темную от нависших над головой туч. – Центральный массив особенный, такого уголка больше не найдешь нигде во Франции, верно? – спросил он.
– Да, – согласился Полик. – Но, честно говоря, во Франции нет мест, которые я бы не любил, – за исключением, может быть, нескольких районов Парижа.
Верлак усмехнулся, не зная, что имеет в виду Полик, – то ли чванливые шестой и седьмой аррондисманы, то ли многолюдные и грязные девятый и двенадцатый.
– Бабушка однажды рассказывала, что об этом регионе в ее английском путеводителе по Франции не упоминалось ни единым словом, – сказал он. – Мой любимый художник родом из этих мест. У меня в спальне висит его картина.
– Случайно, не Пьер Сулаж?
– Он самый, – кивнул Верлак. – А вы знаете его работы? Много черного – я имею в виду цвет, а не настроение.
– Элен его большая поклонница, – объяснил Полик. – Она и рассказала мне, что родина Сулажа – Центральный массив. Я даже видел указатель деревни с его именем на карте, когда мы подъезжали к Лайолю. – Он не стал говорить, что однажды Элен отправилась экспрессом в Париж только для того, чтобы побывать на ретроспективной выставке Сулажа в Центре Помпиду. О том, сколько стоят его картины, он мог лишь догадываться. Наверное, картина, принадлежащая Верлаку, совсем крошечная.
Верлак положил руку на массивное плечо Полика.
– А если нам сейчас сходить в душ, а потом сделать вид, что мы переоделись в свежие рубашки к ужину?
– К трехзвездочным ресторанам я мог бы с легкостью привыкнуть, – заметил Полик, сидя в белом кожаном кресле перед панорамными окнами от пола до потолка с видом на холмы и долину. – Я в таком впервые.
– Вы, наверное, предпочли бы впервые побывать здесь в обществе дамы, – отозвался Верлак.
Полик засмеялся:
– Да, вместе с женой.
– Если Элен когда-нибудь начнет сама продавать вина, которые делает, она разбогатеет и наверняка прославится, – предсказал Верлак.
– Насчет богатства не знаю, – ответил Полик, – а если и прославится, то лишь в мире виноделов – как Лалу Биз-Леруа в Бургундии или семья Мондави в Калифорнии.
Верлак положил ногу на ногу и закурил сигару, удостоившись сердитого взгляда пары, сидевшей неподалеку.
– Франция будет последней страной в Европе, где примут акт о запрете курения, помяни мое слово! Подумать только, две тысячи шестой год на дворе! – сказал мужчина по-английски своей жене. – Идем, Маргарет! – Они быстро поднялись и направились в зал ресторана.
– Он недоволен из-за вашей сигары? – спросил Полик. – Но вы же не собирались курить прямо в ресторане.
– Само собой, – соврал Верлак.
Появился официант с двумя бокалами шампанского, представленного в меню под именем ресторана.
– Вы уже определились с выбором? Или будете заказывать по меню?
– Я бы предпочел полное дегустационное меню, – сказал Верлак, подмигнул Полику и добавил: – И вам советую.
Полик закрыл меню.
– Ладно, мне то же самое.
– Не желаете докурить свою сигару до ужина, месье? – спросил официант. – Обычно к шампанскому мы подаем tartelette aux cèpes, но поскольку вы курите…
Верлак отложил сигару в пепельницу.
– Тарталетки с белыми грибами, говорите? Мы начнем ужинать прямо сейчас, благодарю вас. И я бы посмотрел карту вин, если можно.
Полик откинулся на спинку кресла, наслаждаясь видом, а Верлак углубился в карту вин, услужливо поданную официантом.
– Не хотите взглянуть, Бруно? – спросил он коллегу.
