Примерно через час я прихожу на край кладбища. При виде старинных могил меня сковывает оцепенение, по телу прокатывается ознобная волна страха. Это кратчайший маршрут, и что-то у меня в голове щёлкает, вроде воспоминания некоего, словно бы я когда-то где-то слышал о том, что, если ходишь по отчуждённой зоне, кратчайших путей стоит избегать… И я долго стою на краю жуткого места, не решаясь идти вперёд. Хотелось бы сделать крюк и уйти из Плодного окольной тропой, пусть это и может занять гораздо больше времени.
Подсознание не просто давало намёки, оно напрямую толкало меня к выбору. Но я ослушиваюсь – проявляется строптивость натуры, иногда толкающая ломиться против ветра. Больше всего толку от этой своенравности было, когда я не поддался «вредному влиянию улиц» в отличие от Марлина.
Сейчас я пользуюсь очевидным с точки зрения нормальной логики решением: проследовать напрямик, вместо того чтобы переться в обход; там гораздо дольше топать. Хотя мурашки по коже, и в груди каменной плитой придавило, решаюсь… Я вдыхаю-выдыхаю как можно спокойнее-медленнее и твержу себе, что всё будет хорошо. Унимаю предательскую дрожь в коленках, усилием воли справляюсь с мандражом и уверенным шагом направляюсь прямо.
Ночью, возможно, я бы поступил иначе, но дневной свет придаёт храбрости. Первые метров сто действительно всё нормально. Я преспокойно шагаю, избегая видимых ИФП, хотя не пропадает стойкое ощущение, что за мною вслед кто-то крадётся. Но, оборачиваясь, никого не вижу и шаги слышу только свои. Так что списываю ощущение на то, что у страха глаза велики.
Сегодня туман не такой плотный, как вчера, но и ясности особо нет. Белёсая дымка стелется над местностью, хотя перед собой можно вполне отчётливо видеть на многие метры… И пока что впереди просматриваются только тёмные горбики и силуэты могил и памятников.
Без промедления мне представляется возможность узнать, что я совершил очень большую ошибку…
Внезапно я ощущаю, что замер и не могу сдвинуться с места. Сделал очередной шаг и будто бы приклеился к земле. То бишь я не обмяк, мышцы не стали неожиданно свинцовыми, но я чувствую, как неведомая сила сдерживает меня, не давая пошевелить и пальцем.
Начинаю отчаянное сопротивление, однако незримые железные тиски не ослабевают, хотя внешне не ощущается какого-то давления. Внутри меня зарождается ужас. Так я и торчу неизвестное количество минут в тумане, в абсолютной тишине, словно каменное изваяние. Наконец из дымки бесшумно выплывает фигура.
Очертания вроде человеческие. Лицо скрывается в тени, одеждой служит что-то вроде балахонистого плаща. Он движется прямо ко мне, причём звук шагов отсутствует в принципе. Или это я утратил слух? У неизвестного уверенная быстрая походка, но даже крадись он как мышка, полностью беззвучно передвигаться у него не получилось бы. Всё равно при соприкосновении с землёй что-то да раздавалось бы, звучало! Пусть я и не распознал бы этого, ступай он синхронно со мной.
Но во всеобъемлющем гробовом молчании настолько беззвучно ходить – нереально. По крайней мере если я вижу живого хомо сапиенса, а не…
Призрак? Я ни разу не встречал воочию потусторонних сущностей. Не определился конкретно, верю в них или нет. И что вообще они такое. Может быть, привидения за мной наблюдали тайком, но мне их видеть не доводилось, так что доказательств существования я не имел, но и опровержений – тоже.
Хотя в этом параллельном мире много всякого увидел, уже воплощённого в реальность. Такого, во что раньше не то что не верил, но даже не представлял, что оно может быть воображённым…
Неужели всё-таки за мной наблюдали? Всё же не стоило идти этим маршрутом? А может, я сейчас встречу человека, такого, как и я сам, каким-то образом в данных реалиях оказавшегося, и этот момент станет судьбоносным?! Почему я, демон подери, не могу пошевелиться? Мне мерещилось, что некто следует за мной по пятам, но этот балахонистый появился спереди.
Фигура в плаще приблизилась, и я могу в деталях увидеть лицо. Перехватывает горло вмиг, и мне становится трудно дышать. Черты принадлежат… Марлину!
– Иди ко мне-е, – многообещающе произносит он и обнажает множество мелких белых зубчиков, годных для полотна пилы, но никак не для человеческих челюстей…
От улыбки его веет дыханием смерти. Он тянет ко мне костлявую руку, выпростанную из складок плаща, а у меня сердце отчаянно бьётся, я хотел бы что-то сделать, бороться, подороже отдать свою жизнь! Но со смертью торговаться за цену проблематично в принципе, и в данном случае она – воплотившись в пилозубого! – сулит расправиться со мной незамедлительно и безапелляционно.
Я формирую в сознании чёткую, настойчивую мысль, почему-то зная, что это существо услышит, и предлагаю ему:
«Бросим жребий. Выпадет аверс, снимешь блокирование и дашь мне биться. Выпадет реверс, просто убьёшь…»
Рука, коснувшаяся было моего горла, останавливается.
Затем опускается и вынимает из складок плаща кругляш, сверкающий серебром… чтобы подбросить. Я никогда не был особо набожным, но когда монета взлетает и падает, истово молюсь. Орлу. Может, неумело, но крайне искренне, потому что на него я поставил всё и вся, в этот момент полностью зависим от результата. Мне показалось, время придержало коней, и монета падает нескончаемо долго, как на экране в замедленном режиме съёмки.
Диск переворачивается несколько раз за время полёта. Я слежу за его кульбитами с небьющимся сердцем. Наконец монета останавливает полёт на раскрытой ладони, обтянутой чёрной перчаткой. Серебро на чёрном… Выпадает аверс. Да здравствует Орёл!!! Тот, что в песне смелых и сильных духом всегда будет живым примером, призывом гордым к свободе, свету!..
Оледенение моментально отпускает, я вспоминаю, как дышать, сердце оживает и колотится набатом. Был шанс! Призрачный, но был! Используя сжатую в моих руках винтовку как ударный инструмент, я со сдавленным рыком изо всех сил двигаю прикладом под дых потустороннему убийце.
Он в долгу не остаётся и наносит ответный удар лапой в перчатке по моему горлу – такой мощный, что я отлетаю назад и опрокидываюсь на спину, чувствуя, как кровь полноводным потоком заливает шею и грудь. Враг направляется к лежащему мне, и я понимаю, что следующим ударом он поставит точку.
У меня потемнело в глазах, и нутро терзает жгучая боль. Я уже готов броситься навстречу смерти, чтобы встретить её в полёте, в прыжке, но не успеваю – воздух моментально впадает в бешенство, и поднимается мощнейший ветрюган. Всё пространство, которое я вижу, подёргивается рябью.
Как ни силится, гад с лицом Марлина не может продвинуться ко мне, его сдерживает сама атмосфера. Ещё пара мгновений, и безжалостный рывок ветра легко поднимает силуэт моего врага от земли. Небо обрушивается вниз, туман вихрится вокруг змеистыми струйками, а я внезапно ощущаю невероятный прилив сил. Словно ветер в меня задул энергию жизни.
Ещё миг, и наваливается тьма, я не успеваю ничего сообразить, но испугаться тоже не успеваю, она почти сразу отступает, рассеивается. Я прихожу в себя, по-прежнему оставаясь в лежачем положении на влажной почве. Холодные капли неприятно ощущаются на горле, ещё там горит огнём в месте прикосновения чёрной руки.
