Наш полевой тетерев на своих токах, расположенных на окраине поля или на участках верховых болот, начинает «бормотать» уже во время первых оттепелей. Иссиня-чёрные крупные краснобровые птицы с поднятыми эффектными лирообразными хвостами, прозванные за это косачами, наклонив головы и временами раздувая вытянутые шеи, приседая и подскакивая, сверкая белым подхвостьем, сталкиваясь временами с раскрытыми клювами в напряжённой драке, в момент наивысшего возбуждения самозабвенно шипят («чуфыкают»), но в основном «бормочут». Драки тетеревов, несмотря на внешний азарт и явную агрессию, никогда не приводят к большим травмам. Пёстрые, юркие тетерки, откликаясь на музыку тока своими нежно звучащим «квохтаньем», в рассветных сумерках спускаются на эту истоптанную танцевальную сцену и, выбрав своего могучего победителя, спариваются с ним, после чего улетают в ближайшие заросли.
В чём же преимущества группового токования?
По поводу биологического значения полигамии и группового токования, его возникновения и развития, существовало много разных точек зрения. Наиболее любопытную полемику вызывал вопрос о целесообразности предпочтения самками всего лишь нескольких самцов из всех, присутствующих на току. У тетеревиных птиц наиболее сильные, взрослые самцы находятся в самом центре токовища и пользуются первоочередным правом копуляции. Специальное изучение показало, например, что у лугового тетерева большинство из посещающих ток самок спаривается лишь с тремя-четырьмя самцами из шестидесяти-семидесяти присутствующих там. Было высказано мнение, что это связано с разными сроками прихода птиц в половозрелое состояние, поскольку известно, что у полигамных видов тетеревиных птиц самцы созревают позже самок (так называемый «сексуальный биматуризм»).
Не все орнитологи, однако, могли согласиться с такими выводами. Некоторые наблюдения за токами глухарей и наших тетеревов привели к заключению, что пока время и силы старых самцов тратились на драки и токование, молодые самцы, присутствующие на окраине токовища на правах наблюдателей, «под шумок» копулировали с самками. Явление это было названо «возрастным кроссом», так как предполагалось, что при этом молодые самцы спариваются со старыми самками, а старые самцы – с молодыми самками. Поскольку считалось, что такое сочетание возраста родителей наиболее благоприятно с точки зрения жизнеспособности потомства, это явление стали считать специальной адаптацией, закреплённой естественным отбором. Несмотря на внешнюю привлекательность таких парадоксальных умозаключений, на самом деле всё оказалось совсем не так.
Более тщательные исследования с полным учетом всех взаимодействий птиц разного пола и возраста показали правильность прежних наблюдений о неодолимой привлекательности самых зрелых и опытных самцов в возрасте 3–4 лет. Именно их выбирают почти все прилетающие на ток самки. Право окончательного выбора всегда остается за самками, как бы самцы не отгоняли конкурентов. Например, на тетеревином току в Финляндии, где было 10 косачей и 24 тетерки, один, по-видимому, главный «тетерев-иерарх» спарился с 17 тетерками.
В чём же состоят преимущества брачной жизни такого типа? Как считает специалист по тетеревиным птицам Роальд Потапов, ток представляет собой сложный воспроизводящий механизм, созданный и отшлифованный естественным отбором. Этот природный механизм обеспечивает путем свободного выбора самками своих партнёров генетическую чистоту и наилучшие качества потомства, поскольку все самцы с какими-либо недостатками, а также и молодые, не достигшие своего сексуального расцвета, не участвуют в размножении. Столь желанная для многих людей весенняя охота на токующих глухарей самым жесточайшим образом нарушает этот выработанный тысячелетиями природный порядок воспроизводства популяции.
Кажется несомненным важнейшее биологическое значение группового токования у птиц, относящихся к самым разным систематическим группам. Оно заключается в том, что при промискуитете просто необходимо иметь место, где бы одновременно могли находиться половозрелые самцы и самки. Ведь токовище сочетает в себе функции и плаца для церемониальных парадов, и ристалища, и танцевальной площадки, и даже брачного ложа. Именно поэтому место тока бывает постоянным из года в год. Известны примеры, когда токовище неизменно располагалось в одном и том же месте в течение нескольких десятков лет.
Есть ли у птиц проституция?
У многоцветного разнообразия самых крошечных птиц нашей планеты – колибри, есть много черт, отличающих их от других птиц не только размерами и красочным великолепием переливающихся оттенков оперения. Только колибри могут зависать в воздухе подобно некоторым насекомым и вертолётам и мгновенно менять направление движения, с одинаковой скоростью двигаясь вперед и назад, и только у колибри мы не видим движения их крыльев – настолько велико количество взмахов в секунду (а их пульс может достигать более тысячи ударов в минуту). И только у колибри было обнаружено поведение, которое можно, пользуясь человеческими определениями, отнести к проституции.
Хотя во время спаривания самцы некоторое время держатся вместе с самками, никакой заботы о потомстве они не проявляют, и много видов колибри можно отнести к птицам со свободными половыми связями. Взрослые самцы захватывают лучшие группы цветов, на которых питаются, и очень активно их защищают от вторжения конкурентов – других птиц и насекомых. Самки обычно вынуждены питаться на более бедных нектаром цветах, чем самцы. Орнитолог Ларри Вольф, изучая жизнь гранатового колибри на банановой плантации острова Доминика, увидел, что одна из самок, которую самец активно отгонял от своих, запретных для неё цветов, вдруг стала принимать приглашающие позы сексуального поведения, и самец несколько раз копулировал с ней. После этого она получила явное покровительство этого самца, поскольку стала свободно кормиться на столь желанных, обильных нектаром цветах. Самое удивительное, что это происходило перед началом сезона гнездования, когда птицы ещё не находились в состоянии полной физиологической готовности к размножению. Налицо явная схема древнейшей профессии – секс в обмен на пищу.
«Узаконенное» многожёнство и многомужие
Что цельно в хрупкие мгновенья
И не сгорает на кострах?
Что устоит при потрясеньях,
Где жизнь – пылинка на ветрах?
Две страсти в нас – без пораженья,
Две прыти рыскают в крови:
Безумство тяги к размноженью
И пыл родительской любви.
