– Марфа, ты оговорилась, – очаровательно улыбнулась Катя, – назвала свой вес. Я никогда не набирала больше сорока пяти.
– Ты ведешь речь о щеках? – не осталась в долгу Ермолова.
– Марфа, в эти штаны не поместится даже собачка породы московский тойтерьер, – не выдержала я, – лучше отложи их. Смотри, сколько тут вещей, займись чем-то другим.
– Да, скидывай панталошки, – поспешила согласиться со мной Франк.
– Фигу, – азартно выкрикнула Марфа и легла на пол.
– Тебе плохо? – занервничала я. – Дать воды?
– Если Марфа глоточек сделает, на ней новый корсет лопнет, – ехидно сказала Катя, – вот уж глупость хватать все самое крохотное. Не беспокойся, Вилка, Ермолова решила во что бы то ни стало штанцы застегнуть, лежа легче, чем стоя. Еще лучше, если мужчина поможет, всего-то надо сесть на грудь, кулаком живот вмять и «молнию» потянуть. У! Получилось!
– Невероятно! – ахнула я. – Марфа, как тебе удалось влезть в лилипутские брючки?!
– Они большие, – парировала Франк, – сороковые или даже пятидесятые! В них слон поместится.
– А по виду чуть больше одежонки для пупса, – сказала я.
Франк надула губы.
– Чего у Марфы не отнять, так это умения шопиться. Конечно, у нее значительно больше свободного времени, чем у меня. Ермолову не часто зовут в новые проекты, а я не успеваю от предложений отбиваться. Ну где мне минутку на пробежку по бутикам найти? А Марфуша в курсе всех веяний! Сейчас она отхватила писк весны-лета, суперстрейчджеггинсы.
– Что? – не поняла я.
– Смесь джинсов и леггинсов, – снисходительно пояснила Катя, – модельеры придумали новую ткань под названием «вторая кожа», благодаря ей достигается полнейшее облегание, подтягивание проблемных мест, зрительное уменьшение объемов. В Россию джеггинсы пока не поступали.
Я усмехнулась про себя. Несмотря на занятость, Катюша явно успевает читать глянцевые журналы, иначе откуда она знает про «вторую кожу»?
– Фирма, выпускающая такие штаны, уверяет, что они шикарно на всех смотрятся, – нервничала Франк, – но это враки! Марфе они не помогут! Никогда! У нее слишком широкая задница!
Меня удивило молчание Ермоловой, я перевела взгляд на актрису, увидела, что та по-прежнему лежит на полу, и спросила:
– Тебе плохо?
– Ей отлично, – заржала Франк, – просто джеггинсы слишком узкие, красавица встать не может! Марфа, лучше сними их, иначе тебе придется ползать по полу! Произведешь неизгладимое впечатление на окружающих, вероятно, получишь роль в фильме «Хозяйка горы гадюк», сыграешь главную из змей.
Я наклонилась над Ермоловой и протянула ей руку.
– Давай помогу.
– Расстегни брюки, – прошептала Марфа, – они меня сковали.
Я попыталась выполнить ее просьбу и потерпела неудачу. Чтобы просунуть железную пуговицу в прорезь пояса, требовалось приложить большую силу.
– Скорей, – еле слышно произнесла Ермолова, – они меня задушат!
– Штаны не могут задушить, – возразила я, – на талии сидят, не на шее.
– Быстрей, – прошелестела Марфа, – умоляю.
– Можешь помочь? – спросила я у Кати. – У меня не получается.
Франк не упустила возможности позлорадствовать.
– Вот до чего доводит жадность! Вперлась в брюки на пять размеров меньше, лишь бы мне они не достались. Секундочку. Черт! Петля очень узкая. Эй, как ты туда пуговичку продела?
– Не знаю, – прохрипела Марфа, – я сейчас умру, вздохнуть не получается.
– Втяни живот, – деловито приказала Франк, – я ладошку под пояс подсуну. Ау!
– Что? – спросила я.
– Да мне руку прижало, – засопела Катя, – сейчас вытащу.
– Мне плохо! – лепетала Марфа. – Совсем! В глазах темнеет.
– Замолчи, – прошипела Франк, – все из-за твоей глупости. Черт! Не вынимается! Вилка! Сделай что-нибудь! Разрежь джеггинсы.
– Они испортятся, – ожила Марфа, – в гардеробной одни такие. Выдерни руку! Зачем ты ее мне в штаны запустила! Идиотизм, а не помощь!
– Вот какой разговор получается! – взвизгнула Катя и села верхом на коллегу. – Чтобы я еще раз захотела тебе помочь! Да никогда! Умирай в джеггинсах! Пусть тебя в них похоронят! Я даже не чихну. Блин! Как ладонь освободить? Вилка, не маячь упырем, тащи ножницы! Кромсай штаны!
– Нет, нет, – залепетала Марфа, – столкни Катьку, навалилась на меня слоном, я сознание теряю.
– Чем занимаетесь, красавицы? – спросил Михаил Степанович, входя в гардеробную.
– Куда вы подевались? – воскликнула я. – Почему оставили женщин одних?
– В туалет отбежал, – смутился старший Корсаков. – Они дерутся? Вроде дружно в вещах ковырялись, размеры у них совсем не совпадают, не ругались.
Я быстро рассказала дяде Мише про «вторую кожу».
– Комедия, – вздохнул он. – Зачем утягиваться? Неудобно, и для здоровья плохо. Я всегда, наоборот, пошире брюки беру.
– Нашелся умник, – простонала Марфа, – лучше умереть, чем на твой манер одеваться.
– Прямо крейсер «Варяг», – хмыкнул Михаил Степанович, – умираю, но не сдаюсь! Ох уж эти бабы! Вечно у них в голове не то, что положено, а у актрис в особенности. Хорошо, что Владимиру кривляки не нравятся, сына привлекла умная женщина, а не клоун.
– Задыхаюсь! – подала голос Марфа.
– Руку мурашки щекочут, – пожаловалась Катя, – она онемела!
– Сбросьте эту дуру на пол, – потребовала Ермолова.
– Помогите ладошку вытащить, – захныкала Франк, – я страдаю из-за своей доброты.
– Не дергайтесь, – деловито сказал Михаил Степанович, – сейчас.
– Где у вас ножницы? – спросила я.
– Не режьте джеггинсы, – простонала Марфа, – они мне нравятся.
– Глупости, я хочу встать, там еще много неосмотренных вещей, время идет, надо успеть все перемерить, – беспокоилась Катя, – кромсайте «вторую кожу».
Марфа застучала пятками по полу.
– Нет! Мои джеггинсы!
– Они твои, – неожиданно согласилась Франк, – но моя лапка главнее.
– Девочки, не горячитесь, – загудел Михаил Степанович, – Катя, не надо хорошую вещь уродовать. Сейчас я сниму с Марфы брюки. Главное, слушайте меня. Поняли?
Актрисы замолчали.
– Вот и хорошо, – кивнул дядя Миша. – Марфа, можешь ноги вместе сложить? Я сяду тебе на колени, ухвачусь за пояс и сдерну эти джописы.
– Джеггинсы, – поправила Франк.
– Да какая разница? – незлобливо прокряхтел Михаил Степанович, устраиваясь на ногах Ермоловой. – Главное, их стянуть, так? Ну, девушки, теперь будем действовать так. Я скомандую «три» и дергаю джописы…
