Книга Интервью сына века, страница 38. Автор книги Фредерик Бегбедер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Интервью сына века»

Cтраница 38

Ф. Б. Считается, что эти меры сильно уменьшили количество инфарктов.

А. Ф. Да просто надо меньше курить. Что касается так называемого пассивного курения, то к нему я отношусь скептически. В последнее время некурящие стали вести себя в высшей степени нагло, это просто ни в какие ворота…

Ф. Б. А вы курите?

А. Ф. Нет, просто не люблю стадность в суждениях. Общественное мнение — это же пластилин, лепи что хочешь. Не законы надо менять, а нравы. Все эти организации, что ведут кампанию против кафе, позволяющих своим клиентам курить и предупреждающих тех, кто не курит, что им там не рады, — все это сущий бред. И какая законопослушность! Но тут надо все же отделять одно от другого. Когда я ем фуа-гра, я испытываю чувство стыда, но не потому, что это вредно для моего организма, а потому, что думаю о том, ка́к всех этих гусей откармливали и ради чего. И вот это действительно ужас. У Маккартни есть одна фраза, которую я очень люблю.

Ф. Б. Воистину это ваш любимый философ!

А. Ф. Он сказал: «Если бы на бойнях были стеклянные стены, мы бы все были вегетарианцами». Мы не желаем видеть, что́ мы творим с животными, потому что это отвратительно. Разведение на убой! Откармливать гусей ради процветания изысканных ресторанов — какой стыд! Я не собираюсь делать из этого никаких скороспелых выводов, потому что остаюсь любителем мяса. Но нам пора задуматься над нашим отношением к животным и не пользоваться преимуществом сильнейшего. Надо определить какие-то границы допустимого. Фуа-гра вредно для нас. И вредно для гусей.


Премьер-министр Франсуа Фийон. Как поживаешь?


А. Ф. Добрый день…

Ф. Б. Поясню читателю, что премьер-министр подошел пожать руку господину Финкелькрауту, а заодно и мою, и спросил у господина Финкелькраута: «Как поживаешь?», обратившись к нему на «ты», что доказывает, что Ален Финкелькраут поддерживает действующее правительство. Быстро выкладывайте все это в Интернет!

А. Ф. Теперь, когда он обратился на «ты», я просто обязан его поддерживать.

Ф. Б. Это невероятно! А откуда вы его знаете?

А. Ф. Да ниоткуда.

Ф. Б. Тем не менее он с вами на «ты». Я вот, к примеру, хорошо вас знаю, приходил к вам в Политехническую школу и рассказывал о современном романе, вы приглашали меня на вашу передачу по «Франс-Кюльтюр» — и при этом я говорю вам «вы».

А. Ф. С Фийоном мы встречались всего дважды. В первый раз он принял меня, когда был министром образования. Я был страшно рад этой встрече, потому что не нужно было обедать и мы были одни.

Ф. Б. Вы не любите обедов? Как это грустно!

А. Ф. Дело в том, что обедать с министрами не слишком весело. На обеде, как водится, присутствует его ближайший помощник, по совместительству стукач. Но тогда мы были без посторонних. А второй раз мы встретились на передаче, посвященной образованию.

Ф. Б. Как, должно быть, приятно закорешиться с кем-нибудь, кто стоит у кормила! Вы не думаете, что для интеллектуала это заключает в себе опасность?

А. Ф. Нет, не вижу никакой связи. Он ни с того ни с сего сказал мне «ты», но мы с ним больше никогда не встречались. Я достиг того возраста, когда в голове наступает ясность. Мне есть чем поделиться с власть имущими.

Ф. Б. А вы бы согласились на пост министра культуры?

А. Ф. Нет, разумеется.

Ф. Б. Но на орден Почетного легиона вы же согласились?

А. Ф. Давайте не будем валить все в одну кучу.

Ф. Б. А на роль советника принца?

А. Ф. Ни за что на свете! Просто мне импонирует идея, что политик может выкроить час, чтобы побеседовать с кем-нибудь, чьи произведения он вроде как ценит. Ну и что, что он сказал мне «ты»? Очень мило с его стороны, хороший премьер-министр, наверное, но я бы предпочел, чтобы он сказал: «Мне надо с тобой поговорить». Но быть министром культуры! Разумеется, я бы отказался — да мне и не предлагал никто. Какой из меня министр?..

Ф. Б. А на пост директора виллы Медичи [205] вы бы согласились?

А. Ф. Я бы крепко задумался. В Министерстве культуры текучка кадров. Это настоящий кошмар. Цирк и гротеск. Удачных проектов один на сотню.

Ф. Б. Цирк у нас поддерживают, а вот писателей — нет. Было бы здорово, чтобы и нам время от времени подкидывали какие-нибудь субсидии. Но в нашей области ценных работников нет.

А. Ф. Тем лучше, потому что такой способ обходить вопрос ценности и заслуг — не лучший вариант. Культура — это область, где не может царить равенство. Более того, культура — воплощение неравенства, это сугубо аристократическая область. Когда президент республики — и плевать я хотел, прихоть это для него или продуманная стратегия, — предлагает упразднить телевизионную рекламу, левые кривятся. Сеголен Руаяль [206] требует отозвать проект. Даже Доминик де Вильпен [207], человек до такой степени образованный, что страницу не может написать, чтобы не процитировать трех поэтов, — даже он поддерживает соперничество между «ТФ-1» и «Франс-2» и защищает рекламу. Катрин Таска [208] со слезами на глазах говорит о щедротах, коими нас одаривает государство. А посему надо упразднить рекламу и освободить наши программы от ее произвола. Что же делают левые? Возмущаются — притом что они до сих пор лелеют идеалы 68-го и, в частности, заявляют: «Мы не потребители. Для нас живопись Вермеера — не баночка йогурта». Но живопись Вермеера в первую очередь должна оставаться баночкой йогурта.

Ф. Б. Вы уже говорили это в «Вырождении мысли».

А. Ф. Благодарю, у вас отлично получается тыкать меня носом в дерьмо, и с каким упорством вы это делаете!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация