Лили подошла, мелодичным голосом произнесла «пароль». Мужчина – это был приехавший в Кимерсвиль на соревнования баскетболист – остолбенел от неожиданной удачи, потом сказал:
– Ага. Желаю. Пошли!
Отказаться значило раскрыть себя, ничего не сделав. Жизнь НООСа не была бедна сильными ощущениями, но ничего подобного переживаниям этой ночи с ним не случалось. Спортсмен выпустил его-ее из своего номера только утром. Исходя из норм жизни своей планеты НООС воспринял этот факт как прискорбное исключение; следующий контакт, даже если он окажется ошибочным, несомненно, будет более пристойным.
Увы, выяснилось, что первый мужчина не был исключением. Все другие клевали на «пароль» Лили (точнее, на нее саму) столь же молниеносно. Даже когда она, чтобы отвязаться, назначала немалую плату и требовала деньги вперед, многих и это не устрашало. Но отзыв: «Спасибо, я уже получил!» – не прогнусил ни один.
Выяснился и другой озадачивающий факт: на этой разнузданной планете, оказывается, много языков! На каком же именно Лили следует произносить пароль в международном Ψ-порту и на каком она услышит отзыв?!
Но никакие трудности не могли остановить НООСа на пути исполнения государственного долга, тик-так, тик-так, ура, кукареку! Он быстро освоил языки в нужных пределах:
– L’homme, voule-vous avoir une plaisir?
– The Man, will have a pleasure?
– Der Mann, wollen Sie das Behagen haben?
…и так далее, вплоть до суахили.
К сожалению, это не помогло. Языки были разными, различны были внешности, одежды, даже оттенки кожи мужчин, но реакция оставалась той же:
– Oui, je voule!
– Yes, I will!
– О, ja, ich will!
…и все в том же духе, опять-таки вплоть до суахили.
С суахили ей особенно не везло.
«Ну что за планета, – огорчалась Лили после очередной ошибки, – невозможно работать! Неужели им не известно, что половая энергия, будучи сублимирована и обобщена, дает такие взлеты коллективного энтузиазма, восторженной безмерной преданности, усердия, ярости масс. А они… м-м-м!.. О-о-о!.. Ыах-х-х!..»
Очень скоро Лили благодаря внешности и знанию языков приобрела репутацию красотки класса люкс и тем исключилась из круга предлагающих себя на Привокзальной площади. Образовалась постоянная клиентура, которую она принимала в роскошном номере гостиницы «Кассиопея»; кроме баскетбольной команды, в нее входили коммерсанты с черного рынка сутей, иные сомнительные, но денежные личности. Помимо того, главный опекун красотки Жорж-Базиль Крещендо – кучерявый, весь волосатый, с блестящими глазами и перебитым носом – время от времени приводил к ней солидных интуристов, коих требовалось «вышибить из монет». Начальник Охраны и Общепланетного Сыска благословенной Суперграндии познал сам и помог познать клиентам немало удовольствий.
Нельзя сказать, чтобы он не испытывал мучительной раздвоенности. Испытывал.
С одной стороны, оказался в двусмысленном положении среди сомнительных, даже преступных субъектов – и субъекты эти не только не трепетали, не ждали от него скорой расправы, но даже обладали им-ею, утверждали себя. А с другой… о, с другой!
Тело тоже личность, особенно женское тело. И напрасно НООС пренебрег запретом галактического кодекса: сейчас его первичная личность боролась с новой индивидуальностью – индивидуальностью больших тугих грудей, красивых бедер, плавной линии плеч и выгиба спины, индивидуальностью лучисто-томного взгляда и медленно опускаемых ресниц. И когда кто-то из поклонников восхищался задыхающимся голосом: «О, какая кожа, какие плечи! А грудь!..» – то НООС испытывал то же чувство законной гордости, как и прежде, когда получал похвалы и награды от Могучего Шефа за поддержание порядка в Суперграндии.
Когда побеждало чувство долга, он ускользал от опекуна и поклонников на площадь, проверял «паролем» незнакомцев. Но и при этом как-то само собой выходило, что ноги несли Лили к незнакомцам цветущего возраста и здоровья, рослым, ражим; именно такие казались ей возможными агентами 7012. Результат, увы, был обычный; да потом еще Жора Крещендо устраивал сцены, кричал: «Мало тебе? Ну что ты за потаскуха?!» – и даже таскал Лили за волосы.
(А может, это было не «увы» и не только чувство долга влекло НООСа к подобным контактам? Себе-то он не мог не признаться, что новое состояние и новые переживания на Земле наполнили его жизнь куда больше, чем она была наполнена на Суперграндии, при всей власти там, славе и трепете окружающих. И дело было не только в теле – в нравственном отношении НООС, как и все другие приближенные МПШ – XXIII, тик-так, тик-так, ура, кукареку, был, не мог не быть проституткой. И там он вступал в сомнительные связи, заключал скверные сделки, лгал словом, видом и делом, выражал – ну, только что не телесно – горячую любовь к тем, кого на самом деле презирал и ненавидел. Но там, при дворе Могучего Шефа, достижение цели: власти, наград, казни соперников – всегда было отделено от усилий немалым сроком, затуманено страхом и неопределенностью: то ли выйдет, то ли нет. А здесь… о, здесь все очень быстро завершалось действиями, сладостный результат которых заключался в них самих. В действиях этих Лили все больше понимала толк.)
Но когда девица Изабелла Нетель, наперсница и служанка, взятая с площади, со смешком рассказала, что около злачных мест слоняется какой-то пожилой придурок в сопровождении парня, только что не облизывается, глядя на девиц, а когда те ему предлагают, гнусавит: «Спасибо, я уже заимел!» или «Спасибо, я уже получил!» – НООС почувствовал холод внутри. Не от чувства долга и ответственности, а от простой вины и страха. Он вспомнил, что находится на чужой планете, в чужом теле (которое по миновании срока аренды придется вернуть), прибыл по заданию государственной важности… а чего достиг? Ведь, в сущности, промежуточным, второстепенным делом был выход на связь с агентом Галактического управления БХС, главной же целью остается поиск Характера МПШ.
И как-то так получилось, что второстепенная цель увлекла, обросла подробностями, заслонила главную.
Разнежился! Галактический агент вникнет, поймет – и вернет его как несправившегося на Суперграндию. А там – о, там с ним сделают то, что он делал с провалившимися или злоупотребившими доверием агентами. Сделают с особым удовольствием. Об этом жутко было и думать.
Таким образом, когда усталые, разочарованные Мегрэ и Вася, прекратив поиск, направлялись к «Балчугу», где комиссару был заказан номер, из соседней «Кассиопеи» выбежала и двинулась наперерез им пышная блондинка в голубом, под цвет глаз, халатике с разрезами и в малиновых сапожках. В десяти шагах она перешла с бега на четкий шаг, остановилась на уставной дистанции от комиссара, щелкнула каблучками, опустила руки по разрезам и хрипловатым контральто произнесла заветную фразу.
– Ага, – довольно вздохнул Порфирий Петрович, сказав отзыв, – наконец-то! Значит, вы и есть НООС, представитель потерпевшей стороны. Ну и как успехи?
– Докладываю, эксцеленц. – Блондинка все так же держала руки по разрезам. – За время нахождения в Ψ-порту в порядке поиска, изучения обстановки и налаживания связей обслужено девяносто восемь мужчин: на время – шестьдесят один, на ночь – тридцать семь. Вырученные деньги за вычетом необходимых расходов положены в Инопланетбанк на счет Могучего Пожизненного Шефа, тик-так, тик-так, ура, кукареку! – Она вздернула подбородок с ямочкой, сжала губы.
