Мегрэ тоже был в ранце; широкий пояс с дюзами едва сходился на его животе, сопла растопырились так, что другому человеку на сиденье места не оставалось.
Комиссар вместо приветствия подмигнул Васе: молодец, мол, Лукович, я в тебя всегда верил! – склонился к рации, щелкнул тумблером, сказал в микрофон:
– Витольд Адамович, антенны радиоперехвата на «товсь!». – Потом протянул Долгополу запасной ранец. – Облачайся, Вася. Теперь мы его возьмем.
Отданная Витольду команда была еще одним свидетельством всесторонней подготовки операции: учли возможность исчезновения сутей злоумышленника, его личности из тела тем же способом, как и у «убитого» на Кобищанах Долгопола.
Такую возможность стали учитывать после того, как Звездарик в сопровождении Долгопола наведался к Фиме; это было через день после проводов НООСа.
Мальчик при виде Васи стал столбиком – с бледным лицом и широко раскрытыми глазами.
– Живой? Вот это да! – И посмотрел на Семена Семеновича с каким-то особенным удивлением: как на человека, которого недооценивал, а его, оказывается, надо принимать очень всерьез.
– Да, Фимочка, это тот самый Василий Лукич Долгопол, чей труп ты мне по телефону советовал забрать по известному адресу, – сказал начотдела. – Тебе Спиридон Яковлевич велел позвонить?
Мальчик опустил голову, молчал.
– И давно ты его знаешь, дядю Спирю? – настырно продолжал Звездарик. – Насколько хорошо, часто ли видитесь?
– Ну… я лучше всего его труды знаю, – сказал Фима.
– Какие труды?
– Научные. Хотя бы ту же «Математику личности», вы же ее в прошлый раз в руках держали. У него много.
– Ага… – Семен Семенович многозначительно переглянулся с Васей: открылась еще одна грань богатой натуры Донора. – А где он живет и трудится? Ты у него бываешь или он у тебя?
– Я вам про дядю Спирю ничего не скажу, – заявил ребенок, – он хороший. Хоть что делайте!
Делать ничего не стали, ушли. Только в доме напротив поселилась под видом студентки-заочницы, приехавшей на сессию, оператор ОБХС Любаша – присматривать.
Но с этого момента стало ясно, что новизна идеи Мегрэ исчерпана, следует быть готовым к использованию ее противной стороной.
Вообще, полтора месяца после операций на Кобищанах и в Заречье прошли в подготовке. Особенно интенсивной стала она в последние три недели, после головомоечного визита галактического контролера-233 ГУБХС; малый номер говорил об очень высоком ранге.
Его высокопревосходительство № 233 не пожелал воплотиться в земное тело, а вызвал агента 7012 к себе в Ψ-машину, в персональное ЗУ для высокопоставленных особ. Беседа с начальством носила характер обмена импульсами по двоичному коду. Но когда сути комиссара вернулись в тело, его внешность отразила некоторые особенности этой беседы: сам по себе вспух и своротился набок нос, вокруг глаз залиловели фонари, на подбородке и в правой части лба выросло по гуле, а из нижней челюсти выломился зуб-резец. В сущности, это был общеизвестный бехтеревский эффект обратного влияния психики на тело (типа «ожога внушением»), усиленный впечатлительностью Порфирия Петровича.
Такой облик держался у него все время, пока он пересказывал отдельцам полученную в ЗУ информацию, и еще потом два дня.
Он явился сюда с Суперграндии, этот галактический контролер, после проверки доклада агента 7012 о выполненном якобы задании. Нельзя сказать, что оно не выполнено: Могучий Пожизненный Шеф с возвращением ему Характера мгновенно воспрял. Посыпались нагоняи, разжалования, драконовские меры против разброда и шатания в населении, даже казни высших сановников, слишком заворовавшихся и забравших много власти. Казнены были и все любовники жен МПШ, а сами они разжалованы в наложницы для гостей. Словом, все затрепетало и склонилось, стабильность общества Суперграндии была восстановлена.
(Немалую роль в этом сыграл и вернувшийся НООС – и не только по основной специальности, сыску и заплечным делам. Он даже получил новый титул ВРПЖ: Великий Реформатор Половой Жизни; в этой области он использовал в интересах благодарного населения весь приобретенный на Земле опыт. Разумеется, на основу демографии планеты: размножение только посредством сперматозоидов Могучего Шефа, тик-так, ура, кукареку! – никто покуситься не мог. Но, по-прежнему не разрешая женам спать с мужьями, НООС специальным декретом разрешил им вступать в связь с теми, кто откликнется на призыв по установленной форме, так называемый «пароль Лили». Этим декретом НООС-ВРПЖ направил пробудившуюся в период Разброда активность населения по более безопасному для правителей руслу.)
Все бы хорошо, но у возродившегося психически Шефа появилась одна особенность: он стал поднимать ногу у колонн своего дворца. Задерет, постоит так, будто что-то вспоминая, а то еще, бывает, наклонится понюхать.
Разумеется, эта августейшая склонность была превращена в новое слово дворцовой и государственной жизни: учредили Орден Поднимающих Ногу, коим награждали к юбилеям и за заслуги… Но галактического контролера, знающего повадки всех существ в своей зоне, это обмануть не могло. Он установил факт подмены.
«Но и это не все, – продолжал контролер распаленно обстреливать агента 7012 трассирующими импульсами. – Было ли что искать-то? Окончательным фактом является то, что Характер с редчайшими двенадцатибалльными составляющими так нигде и не обнаружен. Почему агента не насторожил этот НООС с психикой заурядной шлюхи и с параметрами в шесть-семь баллов? Почему он не вспомнил, что в тоталитарных сообществах любой оказавшийся на самом верху индивидуум – каков бы он ни был и как бы ни забирался наверх: благодаря ли заслугам, через постель, даже через переворот или убийство из-за угла, – в глазах остальных очень скоро приобретает черты героя, мудреца и даже писаного красавца!..»
«Но Ψ-прибо…» – заикнулся было агент.
«Ψ-приборы! Приборы для психических замеров так же подвержены влиянию коллективного поля, как и психики разумных существ… как, в частности, и психика агента 7012, который вместо глубокого исследования сам поддался детективным страстям, запутался и дошел до подлога!..»
– Словом, я получил строгое, очень строгое предупреждение о служебном несоответствии, – закончил Мегрэ, прикладывая смоченный под краном платок сначала к правому глазу, потом к левому. – Если не установим и не устраним причины исчезновений выразительных сутей, то не только кружочек вокруг Солнечной, о котором я вам говорил, но и меня отставят, и оставят здесь таким, каков я есть, без права Ψ-полетов.
– А не пошли бы они к… – в сердцах сказал Звездарик. – Главное, все пугают, все давят. Как будто это так просто! И для вас нашли наказание: землянином оставят. Конечно, постараемся исполнить, что в наших силах, о чем разговор! Ну а не выйдет – тоже не катастрофа: проживем и без Ψ-транспортировок. И для вас не беда, Порфирий Петрович, при ваших знаниях и способностях без дела не засидитесь. Да мы еще женим вас!