– Савва, привет! Мне надо с тобой поговорить, срочно. Очень важно. Ты можешь сейчас?
– Ася, я за рулем! Давай остановлюсь и перезвоню?
Ожидая звонка Саввы, Ася так разнервничалась, что руки задрожали.
– Что случилось, Асенька? Господи, ты что, плачешь? Мне приехать?
– Савва, ничего не случилось, не пугайся. Все нормально. Просто я хотела тебя предупредить. Понимаешь, Сережке в больнице делать-то особенно нечего, вот он и ударился в воспоминания. О будущем ему страшно думать, я понимаю, так он стал в прошлом копаться. И тут он вдруг взволновался вопросом, с кем я… Ну, кто был у меня первым, понимаешь?
– Ты сказала?
– Нет, ты что! Я увела разговор. Но что-то я так нервничаю, сама не знаю! Ты не говори ему ничего, ладно? Мало ли…
– Ася, я буду молчать даже под пыткой, не волнуйся.
– А вдруг он с его чертовой интуицией сам догадается?
– Значит, так тому и быть. Радость моя, это было – когда? Двадцать лет назад!
– Ну да, тоже верно. И что это я… Спасибо тебе! Ты самый лучший друг. И вообще – лучший.
– Да, конечно! Он-то как?
– Очень стойко держится, удивительно спокоен.
– Всегда был упрямым и все делал наоборот. Раз мы ждали от него истерик и депрессии, он назло нам собрался.
– Боюсь, что все еще впереди. Я говорила с психиатром, тот предполагает, что это своеобразная защита, и его может накрыть в любой момент. Отложенная реакция, понимаешь?
– Вот горе! Ася, а это… очень страшно? Ты видела?
– Да.
– Господи… Я так вам сочувствую!
Когда Ася отключила мобильник, Савва вздохнул, убрал телефон, потом достал снова и вывел на экран фотографии жены и детей – посмотрел, еще повздыхал, качая головой и усмехаясь. Потом поехал дальше, не очень внимательно следя за дорогой, потому что в голове то и дело всплывали картинки прошлого…
Савва познакомился с Сережей Алымовым на вступительных экзаменах. Подружились они сразу, хотя более разных людей трудно было представить: высокий красавчик Алымов, избалованный и упрямый – и добродушный Савва, похожий на классического Иванушку-дурачка: белобрысый, курносый, губастый, широколобый. Но глаза у «Иванушки» сияли такой голубизной, а улыбка была такой обаятельной, что его все любили.
Ася подросла на глазах у Саввы – первый раз он увидел ее тринадцатилетней девочкой. Он все сразу понял: и то, что Ася любит Алымова, который не принимает ее всерьез, и то, что он сам влюбился по уши, и то, что ему ничего не светит. Он и не пытался, просто любовался издали ее расцветом, наблюдая, как из неуклюжего, но прелестного подростка проявляется очаровательная девушка. Наблюдал, незаметно опекал, принимал ее дружескую нежность… и молча страдал.
В тот раз они собрались на квартире Деда, который убыл в Лондон. В отличие от строгой Иларии Львовны Дед смотрел сквозь пальцы на юные бесчинства обожаемого Сереженьки. Алымов праздновал не только день рождения, но и развод. Разошлись они с юной женой месяцев через пять после свадьбы, но окончательно развелись только год спустя. «Да чтобы я еще когда-нибудь женился! Да ни за что! – возмущался Сергей, – Если только на Малявке, когда подрастет». Услышав это, Ася заливалась краской, а Илария Львовна укоряла: «Можно подумать, тебя насильно женили. И перестань дразнить девочку!» На вечеринку Ася опоздала, потому что сначала заехала к Иларии Львовне – всегда поздравляла ее с днем рождения сына. Савва открыл дверь, Ася звонко чмокнула его в щеку:
– Привет! А где Ёж?
– Да где-то здесь. Проходи. Найти его?
– Не надо, я сама!
Савва помог ей снять куртку, и взволнованная Ася с маленькой подарочной коробкой в руках, затейливо перевязанной золотой ленточкой с бантом, отправилась разыскивать именинника в толпе гостей. Савва горько вздохнул, процитировал сам себе Венечку Ерофееева: «И немедленно выпил!» – и тут же воплотил цитату в жизнь. Выпив, он вдруг вспомнил, что последний раз видел Алымова, когда тот входил в кабинет Деда – святое место для всех, кроме внука. И входил не один. О, черт! Савва кинулся к кабинету – и точно: Ася уже тянула руку к двери.
– Ася! Не ходи туда!
– Почему это? Я знаю, Ёж там.
– Ася, не надо!
Но она уже открыла дверь, шагнула вперед и окаменела. Савва бросился к ней, оттащил – Ася, бледная как мел, смотрела на него остановившимся взглядом. Ноги ее не держали, и Савва, не справившись, усадил девушку на пол.
– Сейчас, сейчас! Я тебе водички, да? Сейчас…
Он унесся на кухню, а когда вернулся со стаканом воды, из кабинета как раз показался Алымов, на ходу застегивая джинсы. Он увидел сначала Савву, потом Асю, которая так и сидела на полу, вытянув ноги, словно большая кукла.
– Малявка? Почему ты на полу? Ты упала? – встревоженно спросил Алымов и наклонился к ней, протягивая руки, чтобы поднять. Ася взглянула на него исподлобья и с ненавистью в голосе произнесла:
– У тебя помада на щеке. И на шее.
Алымов отшатнулся и машинально провел рукой по лицу. И в этот момент, как нарочно, открылась дверь кабинета, и показалась растрепанная девица – увидев, сколько народу толчется в коридоре, она быстро прошмыгнула в направлении ванной комнаты. Алымов посмотрел на девицу, на Савву, потом на Асю и страшно покраснел – как раз в цвет помады, отпечаток которой алел у него на шее.
– Вот черт! – пробормотал он и испарился.
Савва сунулся было к Асе с водой, но она покачала головой:
– Не надо. Помоги мне встать.
Они были почти одного роста, и, поднявшись, Ася уставилась прямо ему в глаза невидящим взглядом:
– Я для него – пустое место. Понимаешь? Просто пустое место.
– Асенька, это не так, – начал было Савва, но она не хотела слушать.
– Уведи меня отсюда, пожалуйста, уведи! Куда-нибудь, немедленно!
Савва нашел ее куртку и сумку, Ася направилась к выходу, потом вспомнила про подарок – посмотрела на коробочку, швырнула ее на пол и наступила ногой. Коробочка стеклянно хрустнула. Выйдя за дверь, она вдруг так побежала по лестнице вниз, что Савва не поспевал за нею и поймал в последний момент, когда Ася чуть не выскочила на проезжую часть – прямо под колеса завизжавшей тормозами машины.
– Идиотка! Смотри, куда прешь! – заорал водитель.
– Асенька, ну что ты! Успокойся, дорогая! Не надо…
– Куда-нибудь! – бормотала Ася сквозь слезы. – Пойдем куда-нибудь!
– Хочешь, я отвезу тебя домой?
– Нет! К тебе! Пойдем к тебе!
– Ко мне?! Ну, пойдем.
Хотя денег у Саввы было в обрез, он поймал такси – не везти же ее в таком состоянии на метро! Он жил вдвоем с сестрой, у которой, к счастью, как раз было дежурство. Ася бродила по комнате Саввы, рассеянно трогая то одну вещь, то другую, и так же рассеянно говорила, словно составляла опись увиденного:
