– Я специализируюсь на английском языке и литературе.
– Всего пять минут, ладно?
– Хорошо, – сказал Крисси.
Но им не потребовалось пяти минут. Хватило шестидесяти секунд. Когда они резко свернули налево, на Даунинг, а потом направо на Бедфорд, и снова направо на Кармин, и обратно на Бликер, в дверном проеме Ричер заметил вспышку бледной кожи и светлых волос, указал в ту сторону, и Крисси затормозила, а Джилл Хемингуэй выступила из темноты и наклонилась к окну Ричера, точно проститутка в Сеуле, соблазняющая рядового солдата.
Джек ожидал, что она будет возмущена его возвращением, но этого не произошло. Очевидно, Джилл чувствовала себя незащищенной. Или ее преследовала все та же навязчивая идея. По сути дела, так и было. И потому она выглядела немного смущенной.
– Его штаб где-то рядом? – спросил Ричер.
Хемингуэй показала через крышу автомобиля на пару больших фальшивых дверей на противоположной стороне улицы, широких и высоких, точно ворота из прошлого, в которые могла въехать телега, запряженная лошадьми. Вероятно, при дневном свете краска выглядела темно-зеленой. В правой двери имелась маленькая дверца, в которую мог пройти человек и которая вела во внутренний двор первого этажа. Здание было двухэтажным. Скорее всего, сверху располагались офисы. Или небольшой склад. Далее высилось строение побольше, пустое, темное и массивное. Возможно, кирпичная церковь.
– Он там? – спросил Ричер.
Хемингуэй кивнула.
– Сколько с ним человек?
– Он один.
– В самом деле?
– Он занимается рэкетом. Среди прочего. Сейчас он должен обеспечить защиту. Поэтому его парни работают с клиентами.
– Я не знал, что рэкет так устроен. Мне представлялось, что это обычное вымогательство, и ничего больше.
– Ну, в принципе, так и есть. Однако он должен внушать хоть какое-то доверие. Кроме того, ему выгодно, чтобы его основные дойные коровы сохранили свой бизнес. Сегодня многие понесут серьезные убытки. Огромное количество заведений разорится, и от них он больше ничего не получит. А мудрый человек приглядывает за своими денежными потоками.
Ричер повернулся и посмотрел на двери.
– Вы рассчитываете, что их кто-то взломает?
– Я не понимаю, почему они так долго ждут. В этом и заключается проблема с наркоманами. Им не хватает воли и энергии.
– А что он здесь хранит?
– Всего понемногу. Он не накапливает товар, потому что может осуществлять быструю доставку по платной автодороге Нью-Джерси и туннелю Холланда – вероятно, этому теперь учат в школе бизнеса, – и все же я не сомневаюсь, что здесь имеется недельный запас.
– Может быть, нам лучше припарковаться в другом месте?
– Тебе следует отправиться домой. Это не твоя забота.
– Мне нужно с вами поговорить.
– О чем?
– О Сыне Сэма.
– Тебе мало Крозелли?
– Я его видел.
– Кого?
– Мужчину с «Чартер армс бульдогом», который заглядывал в машины.
– Ты серьезно?
– Он заглянул в нашу машину.
– Где?
– Ист-Ривер, на Тридцать четвертой улице.
– Ты разбираешься в оружии, верно? Морская пехота и все такое?
– Сын морского пехотинца, – сказал Ричер. – И у него был правильный пистолет.
– Было очень темно.
– В воде отражались луна и звезды.
Хемингуэй наклонилась на дюйм и посмотрела на сидевшую рядом с Ричером Крисси.
– Ты его тоже видела?
– Нет, – ответила Крисси.
– Почему?
– Я не смотрела.
– Я не знаю, что делать, – сказала Хемингуэй. – Ладно, будем считать, что произошел подтвержденный контакт, но что с того? Мы и так знаем, что Сын Сэма в Нью-Йорке. Он здесь с самого начала. Мы не получили новой информации. Тебе нужно нечто большее. Ты должен знать, кто он такой. Тебе это известно?
– Нет, – ответил Ричер. – Но я знаю, кем он был раньше.
* * *
Они припарковались на Бликер и собрались присоединиться к Хемингуэй, оставшейся на своем посту в дверном проеме, но внезапно появились люди; одни объединились в группы, другие шли парами, некоторые из них несли слишком тяжелые вещи и передвигались с трудом. В результате они смотрели по сторонам, рассчитывая отыскать более подходящий способ для транспортировки груза – например, маленький хетчбек, в котором отлично помещался большой телевизор. Ричер и Крисси успели отойти от «Шеветт» на ярд – двери машины были закрыты, но не заперты, – и в этот момент начался поединок взглядов. Двое парней с трудом тащили огромную коробку с надписью «Сони». Они не сводили глаз с «Шеветт».
– Идите дальше, парни, – сказал Ричер.
– А если не пойдем? – спросил парень, шедший слева и остававшийся в тени.
– Я надеру вам задницы и заберу телевизор.
– А почему бы тебе нас не подвезти?
– Просто идите дальше, – ответил Ричер.
Однако парни решили иначе. Они аккуратно поставили телевизор на тротуар, выпрямились и глубоко вздохнули. Две темные фигуры в темноте. Даже с расстояния в шесть футов было трудно разглядеть детали, но их руки еще не потянулись к карманам, и Ричер посчитал это хорошим знаком. Из чего следовало, что предстояла схватка без оружия – еще один хороший знак. Джек вырос в культуре жестокого насилия – иначе нельзя описать морскую пехоту Соединенных Штатов – и получил множество уроков у отличных учителей, так что за последние десять лет он не проиграл ни одной драки с детьми, принадлежавшими к той же культуре. Уже не говоря о схватках по всему миру со склонными к агрессии местными парнями, которым нравилось думать, что в американских военных нет ничего особенного, и они постоянно пытались это доказать – как правило, без всякого успеха. Два начинающих вора на темной нью-йоркской улице едва ли могли представлять серьезную проблему, если у них нет ножей или пистолетов, чего Ричер пока знать не мог.
– Может быть, мы возьмем с собой девчонку, – сказал тот, что находился справа. – И немного развлечемся.
– Просто отдайте нам ключи от машины, и никто не пострадает.
Наступил момент принятия решений. Неожиданность всегда имеет огромное значение, а колебания часто оказываются фатальными. Тот, кто ждет, как будет развиваться ситуация, лишь усугубляет свои проблемы. Ричер сделал два быстрых шага к левому воришке – так перемещается инфилдер
[12], когда пытается перехватить пущенный по земле мяч, не замедляя движения, – горизонтально поднял правую руку и локтем ударил его в лицо.
