Тот, кто выезжал из Форт-Смита, должен был съехать с грунтовой дороги на первой развилке, потом выбрать любой из десяти возможных маршрутов, проходивших по лесу, петлявших и извивающихся, один ничуть не лучше другого. Та дорога, по которой поехала Кроуфорд, ничем не выделялась. Во всяком случае, с точки зрения эффективности. Возможно, даже была длиннее. На милю или две.
– Зачем парню с большими ступнями устраивать засаду на той дороге? – спросил Ричер. – Там никто не ездит неделями. И в девяти случаях из десяти это будут солдаты. Солдаты из Форт-Смита. Весьма сомнительный бизнес-план. Он собирался грабить отряд «Дельта» и рейнджеров, чтобы заработать на жизнь? Удачи ему, если он выбрал такую карьеру.
– Зачем там вообще устраивать засаду? – спросил Эллсбери. – Однако мы знаем, что все случилось именно так.
– Вы думаете, это сделал парень, которого они задержали? Две пули в грудь, одна в голову? Известная методика. Центр масс, чуть левее, снова центр масс, чуть правее, выше и в голову – на случай, если ранения в грудь не окажутся смертельными. Довольно эффективно. И этому учат.
– Да, здесь именно так готовят солдат. Но на базе не нашлось ни одного человека, местоположение которого не было бы подтверждено после того, как она уехала. Никто из наших людей не мог поджидать ее в засаде.
– Я сомневаюсь, что убийца – парень с заболеванием костей, которое почти наверняка повлияло на его двигательный контроль.
– Совпали шины, пистолет и ступни. Он – странный черный парень, который живет в хижине. Сейчас восемьдесят девятый год, но мы в Джорджии. Иногда здесь все еще пятьдесят девятый. Этот подозреваемый вполне подойдет. Он будет не первым и не последним.
– Я хочу взглянуть на дорогу, – сказал Джек.
* * *
Нигли снова села за руль, Ричер устроился впереди, Эллсбери – сзади. Они съехали с дороги округа на первой же развилке и оказались в капиллярной системе, потом покатили по дороге, покрытой черным битумом, которой немного не хватало до двухполосной. Она шла по прямой между деревьями и сейчас была залита ярким солнцем, а дождь смыл грязь на обочину. Эллсбери наклонился вперед между сиденьями и показал Нигли место в трехстах ярдах впереди, за небольшим поворотом.
– Вон там, – сказал он.
Отсюда можно было в полной мере оценить степень опасности. Нигли представила, что она видит стоящий поперек дороги автомобиль. Сержант могла остановиться в двухстах ярдах или в сотне, в пятидесяти… в любом месте, где ей бы захотелось. Она нажала на тормоз в той самой точке, где, по словам Эллсбери, произошло убийство. Смотреть было не на что. Земля оставалась скучной и плоской, с едва заметными следами небольшого дождя. Однако фотографии рассказали, как все произошло. Машина убийцы перегородила дорогу – вероятно, парень стоял возле капота и делал вид, что пытается найти поломку.
Они вышли, оставляя новые следы в грязи, глубокие там, где имелся толстый слой, и губчатые и смазанные ближе к обочине. Воздух наполняли запахи дождя, солнца, земли и хвои. Ричер посмотрел сначала назад, потом вперед.
– Хорошо, я видел достаточно, – сказал он.
А потом посмотрел еще раз.
К ним приближался автомобиль. Черно-белый. Полицейская машина. Полиция штата. Мощная фара на стойке и «пузырь» на крыше, точно маленькая красная шляпа. За рулем сидел мужчина. Больше внутри никого не было.
Машина остановилась симметрично с автомобилем Нигли, нос к носу, по другую сторону от воображаемой разделительной линии. Из машины вышел полицейский – молодой парень со светлыми волосами и красным лицом. Сложением он напоминал бычка. У него были маленькие, глубоко посаженные глаза, из-за которых он казался злым.
– Армия должна ставить нас в известность, прежде чем появляться на месте преступления, – заявил он.
– Ты занимаешься этим делом? – спросил Ричер.
– Просто приехал посмотреть, из любопытства.
– Тогда проваливай.
– Что?
– Проваливай.
Парень шагнул поближе и посмотрел на грудь Ричера. Армия США. Ричер.
– Ты – тот мальчик, которому не нравится наша работа.
– Я – мальчик? – поинтересовался Ричер.
– Ты считаешь, что мы взяли не того парня?
– А ты думаешь, что вы взяли правильного парня?
– Конечно, я так думаю. Всё по науке. Многие люди ездят на шинах «Файерстоун», у многих есть «пушки» калибра девять миллиметров, но мало кто носит обувь пятнадцатого размера, так что если собрать все вместе, получается, будто тебе выпали три вишенки в игровом автомате.
– Ваш парень возьмет адвоката?
– Конечно. Государственного защитника.
– А у государственного защитника есть пульс?
– Конечно.
– И это тебя не тревожит? Ты думаешь, что довод о трех вишенках выдержит минимальные сомнения? Где ты болтался, когда тебя учили думать?
– А теперь ты плохо себя ведешь.
– Пока нет, – заверил его Ричер. – Ты сразу поймешь, когда это произойдет.
– Это общественная дорога. Я могу тебя арестовать.
– Теоретически такое возможно. Примерно с той же вероятностью, что у тебя будет свидание с мисс Америка.
– Ты намерен оказать сопротивление?
– Возможно, я сам тебя арестую.
– За что?
– Уверен, мы что-нибудь придумаем. Немного здесь, не-много там… Мы сумеем найти свои три вишенки.
– Валяй, попробуй, – сказал парень.
Он шагнул вперед и расправил плечи. В барах возле баз всегда полно горячих голов из местных, у которых в карманах лежат пистолеты и которые хотят что-то доказать.
– Сержант, арестуйте его, – сказал Ричер.
Нигли подошла к патрульному и встала к нему лицом.
– Сэр, сейчас я наклонюсь и вытащу ваше оружие из кобуры.
– Я очень сомневаюсь в этом, малышка, – сказал грубиян.
– Если ты будешь препятствовать мне любым способом, я надену на тебя наручники.
Парень толкнул ее в грудь.
Это было ошибкой сразу на нескольких уровнях. Военная дисциплина запрещает применять силу против тех, кто тебя задерживает. А кроме того, Нигли ненавидела любой физический контакт. Никто не знал почему, но факт этот был общеизвестным. Она не выносила чужих прикосновений. И никому не пожимала руки. Даже друзьям. Таким образом, протянутая к ней рука в перчатке выходила за все рамки и не могла не вызвать ответной реакции.
Для патрульного эта реакция привела к сломанному носу и удару по яйцам. Нигли отставила одну ногу назад, перенесла вес тела вперед и ударила его ладонью снизу вверх, как боксер наилегчайшего веса бьет по тяжелой груше. Брызнула кровь, патрульный отступил, и Нигли врезала ему ногой с такой силой, что его отбросило на шесть футов, и он, издав хриплый стон, плюхнулся на задницу перед передним колесом своей машины.
