Затем оперся правой рукой о край ветрового стекла, левой – о спинку сиденья и запрыгнул в «Джип», как не раз делал во Вьетнаме.
– Просто расслабься и наслаждайся видом, друг мой! – прокричал водитель сквозь шум глушителя. – В моем старом рыдване говорить невозможно. Слишком шумно, ты понимаешь, о чем я?
Джеймс Пенни благодарно кивнул, и старый хиппи с ревом покатил по шоссе.
* * *
Окружной офис судебно-медицинского эксперта в Лэйни был кабинетом, притом самым примитивным. Здесь не имелось возможности для вскрытия, если только Колек не освободил бы свой письменный стол и не принялся препарировать обугленный труп прямо на нем. Вот почему ему пришлось отвезти мешок с телом в окружной морг, находившийся в северной части Лос-Анджелеса.
Это был большой современный морг, хорошо оборудованный и работавший с огромной нагрузкой. Именно сюда привозили трупы из небольших округов, не говоря уже о телах людей, погибших здесь. Поэтому Колек оставил тело в холодильнике и записался на первое же свободное время, которое нашлось в середине дня. Ему выделили всего полчаса, но Колек решил, что успеет все сделать. У него не оставалось никаких сомнений относительно причины смерти Пенни. Так что ему предстояло лишь рутинное опознание по зубам.
В Лэйни имелся единственный дантист, обслуживавший население в две тысячи человек. Он никогда не видел Пенни, однако работал сравнительно недавно, и шериф сказал, что в Лэйни многие не уделяют особого внимания зубам. Естественно, фабрика давала страховку, но она была далеко не самой лучшей, и визиты к дантисту требовали доплаты. Зато оказалось, что хирургическая сестра, крепкая немолодая женщина, работала с тремя разными врачами. Она сумела найти карточку Пенни, сохранившуюся после его последнего визита двенадцать лет назад. В тонком желтом конверте нашлись необходимые записи и рентгеновские снимки. Колек расписался в получении и бросил его на заднее сиденье своего фургона. Потом посмотрел на часы и поехал на юг, в сторону морга.
* * *
Пенни вышел из «Джипа» старого хиппи на одной из главных улиц, шедшей от южной окраины Сакраменто. Он устал от поездки в открытой машине, в ушах его звенело от шума. Джеймс стоял на обочине и смотрел вслед махавшему ему на прощание хиппи, длинные седые волосы которого развевались на ветру. Он помахал в ответ и во внезапно наступившей тишине огляделся по сторонам. На обеих сторонах улицы сияли яркие неоновые огни бесконечной рекламы мотелей, кабельного телевидения, кафе и ресторанов всех видов, супермаркетов и запчастей для машин.
Подходящее место, где человек может затеряться без особых усилий. Большой выбор мотелей, соревновавшихся между собой и предлагавших самые низкие цены в городе, расположенных рядом друг с другом. Пенни стоял сразу возле трех. Он решил, что остановится в том, который в центре, отсидится там и спланирует свои дальнейшие шаги. Но потом передумал, вспомнив про то, что однажды читал в путеводителе. Нужно зарегистрироваться позже, и тогда удастся заплатить меньше. Ближе к ночи мотель будет больше заинтересован в том, чтобы сдать номер. Они посчитают: лучше что-то, чем ничего. Так говорилось в путеводителе. Джеймс никогда не проверял эту теорию прежде, но настало время попробовать. Поэтому он решил начать с позднего ланча, или раннего обеда, или как там еще оно называется, выбрал сеть, где подавали гамбургеры, в которой никогда прежде не бывал, и сел у окна, лениво поглядывая на улицу. К нему подошла официантка, и Пенни заказал чизбургер и две кока-колы. Он наглотался пыли на дороге, и ему хотелось пить.
* * *
Сорокалетний хиппи с длинными седеющими волосами доехал до центра и припарковал пыльный помятый «Джип» прямо у гидранта возле главного здания департамента полиции Сакраменто. Затем вытащил ключи и соскочил на тротуар. Постоял, потягиваясь, под теплым полуденным солнцем и вошел в здание.
Офис агентства по борьбе с наркотиками Сакраменто занимал несколько помещений, которые сдавал в аренду полицейский департамент. Попасть туда можно было, только пройдя через зал участка, мимо дежурных сержантов. Агентам следовало записываться при входе и выходе. Внутри здания им полагалось носить специальные пластиковые бейджики и оставлять их, когда они его покидали. По двум причинам: агенты больше походили на преступников, чем на агентов, и бейджики сводили недоразумения к минимуму. К тому же они работали под прикрытием и не носили при себе документов, чтобы их не нашли новые друзья, которых агенты пытались завести, что привело бы к плохим последствиям. Вот почему их документы оставались в участке, а в тех случаях, когда они сюда приходили, их следовало носить.
Сорокалетний хиппи встал в очередь, чтобы поставить свою подпись и получить бейджик. Он стоял за двумя полицейскими в форме и каким-то типом в наручниках. За стойкой сидел дежурный сержант. Пришлось ждать. Сорокалетний хиппи начал просматривать висевшие на доске объявления. Высокий риск лесных пожаров. Пропавшие дети. И тут он увидел лицо. Сигнал всем постам, телетайп. Джеймс Пенни. Лэйни, Калифорния. Поджог и злонамеренный ущерб.
– Дерьмо, – сказал он.
Громко.
Дежурный сержант, полицейские в форме и тип в наручниках повернулись к нему.
– Этот парень, – сказал он. – Джеймс Пенни. Я только что привез его сюда через горы.
* * *
Шериф из Лэйни ответил на звонок из Сакраменто. Он был занят тем, что закрывал досье, связанные с событиями прошедшего дня. Вождение в нетрезвом виде, разбитые окна и ветровые стекла, разные мелочи. Досье Пенни уже лежало в шкафу, где дожидалось формального подтверждения Колека.
– Пенни? – сказал он дежурному сержанту из Сакраменто. – Нет, он мертв. Разбился и сгорел на дороге в Вегас прошлой ночью.
Шериф повесил трубку, но он был добросовестным и осторожным полицейским, поэтому нашел номер морга в Лос-Анджелесе и уже тянул руку к телефону, когда тот зазвонил.
Колек спешил сообщить ему новость по мобильному телефону прямо от стола, на котором он делал вскрытие.
– Что? – спросил шериф, хотя уже все понял по голосу Колека.
– Две серьезные проблемы, – сказал Колек. – Зубы даже близко не соответствуют карте. У Пенни был мост впереди. Дешевый зубной протез. А у трупа собственные зубы.
– И?.. – спросил шериф. – Что еще?
– Это женщина, – сказал Колек.
* * *
Пенни закончил есть и увидел четыре патрульные машины. Он положил на стол доллар для официантки и уже встал, собираясь уйти. Успел подняться с липкой виниловой скамьи, когда заметил их. Четыре патрульные машины, игравшие в чехарду между мотелями. Полицейские по очереди заходили в каждый, держа в руках стопку бумаг, потом выходили и направлялись к следующему. Пенни опустился на прежнее место. И стал смотреть на них через окно. Дождался, когда они отправились играть в чехарду на юг и скрылись из вида, встал и вышел. Поднял ворот кожаной куртки и, затаив дыхание, зашагал на север – не слишком быстро, но и не слишком медленно.
