– Но только не в такой лес, – сказал Ричер. – Сквозь него не пройти, и не вызывает сомнений, что техника здесь сразу застрянет, да и стрелять бесполезно. А чтобы очистить территорию при помощи напалма и взрывчатки, потребуется слишком много времени. Мы просто обошли бы лес. Это самый лучший естественный барьер из всех возможных.
Они ехали дальше, и дорога становилась все хуже. Кустарник захватывал территорию, отгрызая с двух сторон куски асфальта величиной с кулак, из-за корней деревьев появлялись глубокие ямы, заморозки вызывали появление трещин, но штат проводил ремонтные работы редко и слишком поспешно. Подвеска старого фургона скрипела и стучала. Протяженность зеленых туннелей постоянно увеличивалась. В некоторых местах ползучие растения свисали над дорогой и задевали крышу.
Затем, ровно через час после того, как они съехали с автомагистрали 11, появилась очищенная обочина с большим указателем, на котором при помощи раскаленной кочерги была выжжена надпись: Добро пожаловать в Нейсмит, Ворота в первозданную природу. Ричер подумал, что надпись появилась с опозданием на час и эту границу они преодолели давно.
Генри сбросил скорость, дорога свернула налево, и они оказались на огромной поляне размером с футбольный стадион. Прямо впереди находилось озеро, по форме напоминавшее согнутый палец, указывающий на север, а потом поворачивающий к востоку. Дорога превратилась в главную улицу, упиравшуюся в берег. Там находилась пристань с байдарками, низкие деревянные здания слева и справа; рядом с дорогой расположились бунгало для отпускников, универсальный магазин, кафе, и дальше – совсем небольшие домики. От главной улицы отходили другие с таким же старым потрескавшимся асфальтом. Нейсмит, штат Мэн. Миниатюрный городок в глуши.
– Я хочу есть, – сказала Сьюзан.
– Я угощу вас ланчем; это меньшее, что я могу сделать, – сказал Ричер.
Генри припарковал микроавтобус перед кафе и заглушил двигатель. Мир сразу затих. Они выбрались наружу и начали потягиваться. Воздух казался свежим и тяжелым одновременно, запах озерной воды мешался с ароматами деревьев – и никаких звуков, кроме гудения миллионов крошечных насекомых. Ветра не было, волны не разбивались о берег, не шелестели листья. Вокруг царила лишь жаркая неподвижность.
Все кафе были из дерева, как снаружи, так и внутри, – грубые заляпанные доски, стертые в некоторых местах до блеска руками, локтями и плечами. В стеклянных витринах стояли пироги, восемь квадратных столиков были накрыты красными клетчатыми скатертями. Официантка, в мужских очках и домашних шлепанцах, выглядела лет на шестьдесят. За двумя столиками сидели посетители, больше похожие на Генри и Сьюзан, чем на Хелен. Официантка указала на пустой столик и ушла за меню и стаканами с водой.
Еда оказалась такой же, какую Ричер пробовал в тысячах других кафе, но вполне приличной, а кофе был свежим и крепким, так что он остался доволен. Что до остальных, они не обращали особого внимания на то, что ели и пили. Они разговаривали между собой, уточняя планы, которые выглядели не слишком сложными. Все они проведут ночь в заранее снятых домиках, на рассвете Генри и Сьюзан отправятся в свое путешествие, а Хелен вернется на автомагистраль 11 и поищет там что-нибудь интересное. Через четыре дня они встретятся на другом конце туристического маршрута. Все предельно просто.
Ричер расплатился по чеку, попрощался со всеми и вышел из кафе. Он не рассчитывал, что увидит кого-то из них снова.
* * *
Из кафе Джек направился к пристани с байдарками, дошел до самого конца и постоял у воды. Озеро ярким голубым копьем указывало на север, потом сворачивало на восток, уходя вдаль более чем на десять миль, но даже в самой широкой части не превышало двухсот ярдов. Над головой у Ричера раскинулся огромный купол летнего неба без единого облачка, лишь на высоте в восемь миль виднелся похожий на легкую дымку конденсационный след трансатлантических реактивных самолетов, летевших в Европу и обратно, из Бостона, Нью-Йорка и Вашингтона, округ Колумбия. Великие круговые рейсы, проходившие над Канадой и Гренландией, которые потом направлялись к Лондону, Парижу и Риму. Прямые линии на сферической планете, но только не на плоской бумажной карте.
Внизу с двух сторон от озера тянулся лес, непрерывный зеленый полог, скрывавший все, что не было водой. Сотни и сотни квадратных миль. Десять тысяч лет первозданной природы, сказал Генри; именно так и выглядел лес. Земля стала теплее, ледники отступили, ветер принес семена, пролились дожди, сотни поколений деревьев выросли, умерли и выросли снова. По всему огромному континенту люди вырубали деревья, чтобы освободить поля для фермеров или сжечь древесину в печах и топках паровозов, но какие-то участки оставили нетронутыми; возможно, таковыми они будут еще много лет. «Ты можешь оказаться первым человеком, который там пройдет», – сказал Генри, и Ричер не сомневался, что так и есть.
Он прошел мимо окутанных тишиной домиков для отдыхающих. Люди разошлись по своим делам, которыми они здесь занимались. Джек нашел уходивший на север поворот налево и боковую улочку длиной в сотню ярдов и зашагал по ней, обнаружив в конце деревянную арку из скрепленных вместе и очищенных от коры стволов, выкрашенных в темно-коричневый цвет, словно для какой-то церемонии. В буквальном смысле ворота в первозданный лес. Дальше начиналась тропа. Протоптанный ногами в сапогах прямой участок длиной в двадцать ярдов заканчивался, сворачивал и исчезал из вида. Следующая станция – городок под названием Криппс, в четырех днях пути.
Ричер шагнул под арку, постоял на первом ярде тропы и прошел двадцать шагов до первого поворота; через новые двадцать шагов он снова остановился. Ширина тропы достигала здесь приблизительно четырех футов. С двух сторон на нее наступал лес, и стволы ощетинились мертвыми ветвями, уходившими далеко вверх к пологу, закрывавшему небо. Деревья вырастали прямыми и высокими, стараясь получить свою толику света. В некоторых местах их разделяли два или три фута, в других они почти касались друг друга.
Шишковатые, покрытые наростами стволы достигали ярда в ширину и давно достигли зрелости, другие – более молодые, стройные и бледные – пытались использовать оставшееся пространство, приспосабливаясь, как сорняки. Ниже уровня груди подлесок становился плотным и густым, побеги с темными листьями и шипами змеились между высохшими и хрупкими ветками. Воздух оставался неподвижным, и ничто не нарушало тишину. Все вокруг заливал тусклый зеленый свет. Ричер повернулся на одном месте. Полный оборот. Теперь он находился в сорока ярдах от церемониальной арки, но чувствовал себя так, словно его со всех сторон окружали миллионы миль первозданного леса.
Он прошел вперед еще двадцать шагов, но ничего не изменилось. Тропа уходила то немного влево, то вправо. Ричер решил, что администрация парка рубила подлесок по обе стороны тропы, а проходящие здесь люди растаптывали падающие семена. Как только вмешательство прекратится, тропа исчезнет за год или два. Максимум за три. И станет непроходимой. Вероятно, дальше вырубали небольшие поляны, чтобы можно было разбить лагерь. Для двухместных палаток. Может быть, рядом с ручьями. В противном случае спать было бы негде.
