«Слишком долго», – подумал Ричер.
Потом последовала какая-то избыточная чепуха про ПТСР и 110-е подразделение военной полиции и длительная торговля относительно пользы или вреда его показаний; наконец, сами показания – осторожные, сдержанные, логически последовательные, детальные, четкие и неспешные. И личная беседа. Она началась после того, как вышел Буш. Предположения, подтвержденные семантическим анализом. Вы сказали: «Большое спасибо, что вы помогли нам в этом деле». И так далее. Лапша, которую вешали ему на уши. Все вместе заняло около семи минут. Или восьми. Может быть, девяти.
Или десяти.
Слишком много времени.
Дилейни отреагировал на что-то другое.
На то, что он услышал позднее.
* * *
Когда часы в голове Ричера показали десять часов, из коридора за стальной дверью послышались тяжелые шаги. Дверь распахнулась, и вошли люди. Сразу шестеро. Разная форма. Полиция штата. Сопровождение арестанта. У них были аэрозоли «Мейс», перцовые баллончики и электрошокеры на поясах. Наручники и ножные кандалы на тонкой цепочке. И они знали свое дело. Ричера заставили встать спиной к прутьям и высунуть руки наружу через специальное отверстие для передачи подносов с едой. Ему сковали запястья, затем один из пришедших присел на корточки, просунул руки сквозь прутья и надел на Ричера ножные кандалы – в точности как он сам наливал себе кофе, только наоборот. Затем охранники пристегнули цепочкой ножные кандалы к наручникам. И только после этого открыли дверь в камеру. Джек двинулся вперед, делая маленькие шаркающие шаги, потом они остановились возле столика и вытащили его вещи из шкафчика. Паспорт, банковскую карточку, семьдесят долларов и семьдесят пять центов мелочью и шнурки. Все вещи сложили в конверт цвета хаки и заклеили его.
Ричера вывели из камеры – трое впереди, трое сзади. Они прошли по коридорам с низкими бетонными потолками и направились к парковке. Там их дожидался серый школьный автобус с решетками на окнах, припаркованный рядом с разбитым внедорожником. Джека втолкнули внутрь и посадили на скамью в задней части автобуса. Других пассажиров не было. Один полицейский сел за руль, остальные пятеро уселись впереди.
До Уоррена добрались перед полуночью. Тюрьма была видна с расстояния в милю, из тумана выступали яркие полусферы фонарей. Автобус остался стоять перед воротами в свете прожекторов, дизельный двигатель продолжал работать на холостых оборотах, потом ворота открылись, и автобус заехал внутрь. И снова остановился перед вторыми воротами. Наконец водитель заглушил двигатель перед железной дверью с надписью «Приемка заключенных».
Ричера провели в нее, потом они свернули направо на Y-образном перекрестке к камерам предварительного заключения для арестованных, которые еще не прошли суд. С него сняли наручники и ножные кандалы. Вещи в конверте цвета хаки приняли по описи, после чего ему выдали белый комбинезон и синие тапочки для душа. Затем его завели в камеру, очень похожую на ту, что он покинул. Дверь закрылась, щелкнул замок. Эскорт ушел, а еще через минуту свет погас, и весь блок погрузился в шумную и тревожную темноту.
* * *
Свет снова загорелся в шесть утра. Ричер услышал, как охранник в коридоре открывает одну дверь за другой. Со временем он добрался и до камеры Джека. Это был неприятный мужчина тридцати лет.
– Отправляйся за завтраком, – сказал он.
Завтрак проходил в большом помещении с низким потолком, где пахло вареной едой и дезинфицирующими средствами. Ричер занял очередь за двенадцатью другими арестантами. Парня в черной толстовке среди них не было, и Джек решил, что он все еще в Бангоре, в Управлении штата по борьбе с наркотиками. Может быть, он заговорил, может быть, нет. Ричер получил полный половник желтой массы – возможно, это был омлет, который подавали на ломте того, что, возможно, называлось белым хлебом, – а также чашку из меламина, наполовину наполненную тем, что, возможно, считалось кофе. Или водой, оставшейся после вчерашнего мытья посуды. Джек сел на скамью за свободным столом и принялся за еду.
Остальные обитатели тюрьмы были самыми разными, но по большей части они казались нервными и незаметными. Задняя часть мозга Ричера автоматически оценила возможную опасность и пришла к выводу, что ему не о чем беспокоиться, если только болезни зубов не заразны.
После завтрака их собрали для обязательной часовой прогулки. Двор для арестованных был совсем небольшим, примерно размером с баскетбольную площадку, и от основного населения тюрьмы его отделяла высокая проволочная ограда с воротами с засовом, но без замка. Охранник, который привел их, занял пост перед воротами. У него за спиной начинался бледный весенний восход.
Бо́льшая часть двора была заполнена сотнями мужчин в комбинезонах другого цвета. Они бродили по двору, собираясь в группы. Некоторые выглядели доведенными до отчаяния. Один, огромный парень ростом за два метра и весом заметно больше ста килограммов, походил на карикатурного лесоруба штата Мэн; не хватало только клетчатой шерстяной рубашки и двустороннего топора. Он был крупнее Ричера, что являлось статической редкостью. Великан находился по другую сторону ограды и смотрел на Джека, который не стал отводить взгляда. Глаза в глаза. Парень подошел ближе. Ричер продолжал смотреть.
В тюрьмах существуют опасные неписаные правила. Если ты отводишь взгляд, то ступаешь на скользкий путь. Слишком покорно. Лучше с самого начала установить иерархию. Человеческая природа. Ричер знал, как работают эти вещи.
Парень остановился перед самой оградой.
– Ты на кого смотришь? – спросил он.
Стандартный гамбит. Древний, как горы. Джеку следовало испугаться и ответить: «Ни на кого». Тогда парень спросит: «Ты назвал меня никем?» И с этого момента ситуация станет только хуже. Таких вещей лучше избегать.
Именно по этой причине Ричер сразу ответил:
– Я смотрю на тебя, придурок.
– Как ты меня назвал?
– Придурком.
– Ты – труп.
– Пока нет, – ответил Джек. – Во всяком случае, не был им, когда проверял в последний раз.
И тут в другом углу большого двора поднялся какой-то переполох. Позднее Ричер понял, что все было очень точно рассчитано. Шепот и сигналы от одного человека к другому, по диагонали. Послышались далекие крики и шум драки. На башнях зажглись и повернулись в сторону беспорядка прожекторы. Затрещали рации. Все побежали в дальний угол. В том числе охранники. И тот, что стоял у маленьких ворот. Он проскользнул в них и бросился в толпу.
Между тем большой парень начал двигаться в противоположном направлении. Через оставшиеся приоткрытыми ворота. В маленький дворик. Прямо к Ричеру. Не слишком приятное зрелище. Черные тапочки для душа, без носков, оранжевый комбинезон, натянутый на выпуклых мышцах.
А потом положение ухудшилось еще больше.
Парень взмахнул рукой, как кнутом, и в его ладони появилось оружие. Из рукава. Тюремная заточка. Чистый пластик. Возможно, ручка от зубной щетки, обработанная о камень, около шести дюймов длиной. Как стилет. Треть ее была замотана киперной лентой. Для удобного хвата. Паршивое дело.
