– Эй, чувак, да они вертят тобой как хотят.
– Вообще-то нет…
– Ты должен платить? Чтобы делать свою работу? Хрено-ово… Эй, а может, тебе помочь, так ты только намекни, ладно?
– Помочь в чем?
– Ну, вдруг на тебя кто-нибудь наезжать станет. – Он подмигнул. – Ну, мне пора. До Эль-Око-ленда путь не близкий. Эль-Локо-ленд.
– Ты сам туда поедешь?
– Может быть. – Эфрен снова подмигнул. – Хоть я и не имею права находиться за рулем. – Смеясь, он встал и расхлябанной походкой пошел к двери. Потом остановился, вернулся ко мне и протянул руку.
Я пожал ее. Косточки у него были как у цыпленка.
– Хей, – сказал он. – Было классно, чувак.
– Я тебя провожу, – сказал я.
– Нет-нет, я дорогу знаю.
– Ну, ладно. Тогда удачи тебе, Эф.
– Удачи? – Он слегка прищурил глаза. – А что, я же не развлекаться еду. По делу.
* * *
И вот, годы спустя, я приехал в полицейское отделение Западного Лос-Анджелеса – на двадцать минут раньше срока, припарковался в квартале от входа, прошел этот квартал пешком и продолжал идти дальше. Думая, что если Эфрен послушается своего инстинкта, то приедет вовремя, а если решит покуражиться, то заставит Майло ждать. Так или иначе, у меня есть шанс увидеться с ним раньше, чем вмешается кто-то еще.
«Та сука, которая тебя заказала, она меня просто из себя вывела – сам хочу ее грохнуть. Ты со мной?»
«Нет».
«Ладно, шучу. Наверное».
Если я встречу его сейчас, что я ему скажу?
* * *
Он появился рано. Пришел пешком по Батлер от бульвара Санта-Моники, в обществе рельефной блондинки, с которой оживленно беседовал всю дорогу.
Эфрен подрос на несколько дюймов, но был по-прежнему невысок. Раздался в плечах, но в остальном так и остался костлявым и каким-то разболтанным, а мышечной массы в нем было не больше, чем в плечиках для одежды.
На нем была белая рубашка с длинными рукавами, темные брюки, черные туфли. Волосы черные, густые, зачесанные назад и набриолиненные; гангстерский шик прошлой эпохи. Никаких бритых черепов, которые видно за версту. И никаких татуировок – по крайней мере, на первый взгляд. Угрей тоже не было видно.
Я встал в тени полицейского фасада. Что там ему говорила блондинка, не знаю, но слушал он внимательно. Когда они подошли ближе, я разглядел его подробнее. Его лицо удлинилось, стало более костистым, черные брови загустели, под орлиным носом маячило темное пятно.
Либо усики, либо тень.
Блондинка была примерно одного возраста с Эфреном, но на дюйм выше, пышным светлым кудряшкам а-ля Мерилин соответствовали округлости фигуры. Их подчеркивали облегающая блузка из красного атласа, черная юбка-карандаш, алые чулки с черным рисунком и серебристые лодочки на шпильках, которые, как ни странно, ничуть не мешали ей гарцевать по асфальту.
Нас разделяло не больше пяти футов. Рисунок на ее чулках превратился в аппликацию: крохотные черные розочки. Рука с черными ногтями сжимала ручку замшевого портфеля густого красно-коричневого цвета.
Роскошное лицо, избыток косметики и огромные голубые глаза.
Темное пятнышко под носом Эфрена и впрямь оказалось усиками.
Я шагнул к ним. Рука Эфрена метнулась к заднему карману брюк. Рефлекс.
Но уже через секунду он все понял, расплылся в улыбке и стиснул мою ладонь.
– Хей, это же мой доктор – это он, Ли-из. Это он спас мне жизнь, когда я был глупым «сахарным мальчишкой».
Его интонация стала еще более монотонной, чем раньше, характерно восточной лос-анджелесской. Гормоны снизили голос до тенора. Он исправил прикус, его улыбка сияла, от волос пахло цитрусовой помадой.
Принц воров. И та же непринужденная уверенность в собственном очаровании, какая встречается только у питомцев Лиги Плюща
[18] да ребят из шоу-биза.
Мы пожали друг другу руки. Его кости поднабрали кальция, но все же остались довольно хлипкими. Хороший маникюр.
Блондинка смотрела неодобрительно.
– Чувак, давненько же мы не виделись, – произнес Эфрен. – Как твои дела, док… а, да, не слишком. – Его глаза вспыхнули, как раскаленные угли. – Та сука пыталась тебя прикончить. Психопатка.
Я пожал плечами.
– Вообще-то… – сказала блондинка.
Эфрен повернулся к ней и смерил ее холодным взглядом.
– Это он, Ли-из.
Все так же не впечатленная, она протянула мне два пальца. И почти сразу отдернула руку, царапнув меня длинными наманикюренными ногтями по костяшкам, что я невольно воспринял как предупреждение.
– Лиза Лефко, поверенный в делах мистера Касагранде, – сказала она.
– Алекс…
– Я знаю, кто вы, – сказала она, бросая взгляд на часики от Улисс Нардинн в обрамлении бриллиантов. – Нам надо идти, Э. Ка.
– Пару сек, – сказал Эфрен. – Так как, док, ты уверен, что ты в порядке? В смысле, психологически.
– У меня все отлично.
Он посмотрел на меня внимательно.
– А как вообще жизнь? Не считая этого?
– Прекрасно. А у тебя?
– У меня? Л-лучше не бывает, бизнес цветет и пахнет.
Я знал, но все равно спросил:
– Какой?
Лиза Лефко тут же напряглась.
– Автосалон, – ответил Эфрен. – Аудио-видео. – И он причмокнул губами, пританцовывая в новеньких блестящих мокасинах. – Развлекательные системы, док, модельный ряд – закачаешься. Кстати, загляни как-нибудь ко мне, мы подберем тебе что-нибудь покруче. Ты какую музыку любишь?
– Разную.
– Разную, говоришь? Ну, у нас и для разной есть. А еще у нас есть местечко по соседству, рисунки на заказ делаем. У меня работает один парень, так вот, лучше его беличьей кистью никто в городе не мажет. Он такие полосочки выписывает, настоящее искусство. Ты как думаешь, Ли-из? Те полоски на твоем «девятьсот одиннадцатом» – су-упер, нет?
– Да, – сказала Лиза Лефко. – А теперь не могли бы мы…
– Док, короче, любую тачку, какая у тебя есть, я могу отделать супер-пупер. Ты на чем сейчас ездишь?
– На «Севилье», той же самой.
– Той же самой?
Я кивнул.
– Да ладно.
– Она меня еще не подводила, Эф.
