Выдержав его взгляд, я показал ему свою гражданскую карту. Докторская степень и название профессии выглядели особенно внушительно.
– Делавэр, – сказал он. – Да, это вы. – Новый промельк молочной белизны. – Ладно, не обижайтесь, я перестраховался: Ри думала, что эта сука так просто от нее не отстанет.
– Даже несмотря на решение суда?
– Да что вы, системы, что ли, не знаете? У кого денежки, тот и заказывает музыку. А уже если есть на свете богатая сука, которая любит, чтобы все под ее дудку плясали, то это наша Конни.
Он вернул мне карточку. Но Ллойд перехватил ее, сжал трясущимися пальцами.
– Делавэр. Штат Союза, а не Конфедерации. Но рабы были и у них.
– Фантастика, Ллойд, – сказал Чак-о.
Я снова встретил его взгляд.
– Мы могли бы где-нибудь поговорить?
– О чем?
Я посмотрел на него так, точно мы с ним были два заговорщика. Обычно люди любят, когда с ними делятся секретами, но этот просто сказал:
– Извините, у меня посетители.
– Может быть, я куплю им еще выпить? Вы нальете, а потом уделите мне пару минут вашего времени.
– Это насчет Ри?
– Это насчет побега Ри из города. Мне хочется быть уверенным, что с ней и ее девочкой всё в порядке.
Я ждал.
– Она сбежала? – спросил Чак-о. – Когда?
– Дня два назад, не больше.
– Ну, значит, у нее была на то причина.
Я молчал.
– А почему с ней что-то должно быть не в порядке? – спросил он.
– Возникли кое-какие сложности.
– Какие?
Я покачал головой. Он повернулся к своим завсегдатаям.
– Веселого Рождества, мальчики и девочки, к нам в гости заглянул Санта-Клаус, правда, он похудел и сбрил бороду, но проставляется исправно.
– Санта – это доктор? – спросил Ллойд.
Голос с дальнего конца бара ответил:
– Адесте фиделис…
[24] а что за доктор такой?
Женщина рядом с ним подняла свой стакан.
– Наверняка Филгуд
[25].
– Слушайте, слушайте, – сказал Ллойд и попытался опять отсалютовать кулаком, но потерял равновесие и едва не кувыркнулся со стула.
Я поймал его и усадил на место.
– Сегодня мой счастливый день, парень, потому что я встретил тебя! – заявил он.
* * *
Чак-о еще раз вытер руки мокрым насквозь полотенцем, вышел из-за половинки двери, которая отделяла пространство за барной стойкой, и ткнул пальцем в сторону ударной установки. Там он опустился на свое сиденье, взял в руки палочки, выбил ими у себя на колене безмолвную замысловатую дробь и только тогда кивком указал мне на скамейку у пианино.
Один из завсегдатаев спросил:
– Что, сыграешь нам соло, Чак-о?
– Не сегодня. – Дождавшись, пока клиентура наляжет на выпивку всерьез, он переложил обе палочки в правую руку. – И от злоупотребления спиртным тоже бывает польза. Правда, сам я никогда не употреблял. Даже на гастролях.
– Трезвенник?
– Нет, просто умеренный. Один коктейль перед отходом ко сну, и хватит. Вот почему теперь у меня есть этот клуб. Он мой целиком, включая землю, на которой стоит.
– Поздравляю.
– Так что там за сложности?
– Как я уже говорил, Ри скрылась из города. Я надеялся, что здесь кто-нибудь сможет сказать мне почему.
– Кто-нибудь?
– Например, Винки или Борис.
– Вы знаете Винки и Бориса?
– Мне говорили, что у них тесные отношения с Ри.
– У нас у всех тесные отношения. Причем давно.
– Со школы, я помню, – ответил я.
– С младших, между прочим, классов. У нас с Борисом. Так вы не объяснили мне про сложности. Что, Конни снова тащит ее в суд? Да, Ри так и думала; она сразу сказала, что Конни никогда не понимала слова «нет».
– Ничего подобного. Конни умерла.
– Что?!
– Ее убили, – продолжал я. – Вчера ночью. Полиция уже гадает, имеет ли это убийство какое-то отношение к судебному делу. Я сказал им, что у Ри нет склонности к насилию, но…
– К насилию? Черт, да никогда в жизни! Такого неагрессивного человека, как малышка Ри, еще поискать. Конни умерла? И вы спрашиваете про Ри, потому что… о господи, нет, вы это не всерьез…
– Мое мнение тут ни при чем, Чак-о. Копы всегда начинают с ближнего круга жертвы. И особенно с тех, у кого с убитым был конфликт…
– Нет, друг, это невозможно.
– Я ходил на квартиру к Ри, прежде чем прийти сюда. Хотел рассказать ей про Конни. Там я и узнал, что она сбежала. Забрала из квартиры все, что могла, и не заплатила хозяйке.
– Гос-споди, – сказал он. – Может, это был этот, как его, стресс – ей же столько дерьма расхлебать пришлось… Может, ей просто понадобилась передышка…
– Возможно. Но выглядит это все равно не очень.
– Вот черт. – Пальцы его свободной руки пробежали по поверхности тамтама.
Тот же завсегдатай заметил:
– Хей, а ты все же делаешь соло…
– Заткнись, мать твою так!
У того отвалилась челюсть.
Остальные даже не оглянулись.
Чак-о Блатт продолжил:
– Убийство? Наверняка работа какого-нибудь психа.
– Если у вас есть какая-то возможность связаться с Ри, – сказал я, – сделайте это – вы окажете ей большую услугу. Пусть она позвонит, скажет, где она. Можно через меня.
Он внимательно посмотрел на меня.
– Уверены, что вы именно тот, за кого себя выдаете? В смысле, карту ведь тоже можно подделать.
То же самое говорила и Ди Мартоло. Вот она, подозрительность цифровой эры…
– Компьютер есть? – спросил я.
– А что?
– Зайдите на страничку медицинской школы, наберите там мое имя и посмотрите, совпадет ли фото.
– Ладно, ладно, извините… Это я так, психанул. Так откуда вам знать, что думает полиция?
– Иногда я с ними работаю.
– В смысле?
– Консультирую. И потом, это же очевидно: женщину убивают, у нее есть сестра, с которой они друг друга ненавидят и которая сразу после этого сбегает из дому. Вы бы на их месте что подумали?
