Элейн сделала глоток, улыбнулась, поставила бокал на стол и объяснила:
– Если мы подозреваем, что у вора есть краденая картина, книга или карта, у нас есть способы проверить это. Мы используем новейшие технологии, самые хитроумные приборы, привлекаем лучших специалистов. Некоторые наши эксперты являются бывшими сотрудниками спецслужб. Если наличие украденного объекта подтверждается, мы либо уведомляем ФБР, либо действуем сами. Зависит от конкретного случая, потому что каждый из них особенный.
– Действуете сами?
– Да. Не забывайте, Мерсер, что мы имеем дело с вором, который прячет ценность, которую наш клиент застраховал на большие деньги. Эта вещь ему не принадлежит, и он всегда ищет возможность продать ее, причем продать дорого. Это сильно осложняет каждое дело. И хотя часы постоянно тикают, нам приходится проявлять терпение.
Элейн сделала еще один маленький глоток и помолчала, подбирая нужные слова.
– Полиции и ФБР необходимо думать о таких вещах, как «вероятная причина» и ордер на обыск. Наши же действия не всегда ограничены этими конституционными формальностями.
– Другими словами, вы совершаете «взлом и проникновение»?
– Мы никогда не совершаем взлом, а проникновение – да, иногда. Но только с целью проверки и поиска. Зданий, проникновение в которые представляет для нас сложность, очень мало, а в умении спрятать свою добычу многие воры далеко не так искусны, как им кажется.
– Вы прослушиваете телефоны, взламываете компьютеры?
– Ну, скажем, иногда мы подключаемся.
– Выходит, вы нарушаете закон?
– Мы называем это действиями в «серой зоне». Мы слушаем, проникаем в помещение, проверяем, а затем в большинстве случаев сообщаем ФБР. Оно делает свою работу с надлежащими ордерами, и предмет искусства возвращается владельцу. Вор отправляется в тюрьму, а ФБР получает все лавры. Все довольны, разве что за исключением вора, но его чувства нас мало волнуют.
После третьего глотка джин начал действовать, и Мерсер понемногу расслабилась.
– Но если вы так хороши, то что же вам мешает проникнуть в хранилище Кэйбла и удостовериться?
– Кэйбл не вор и намного умнее обычного подозреваемого. Он ведет себя крайне осторожно, что только усиливает наши подозрения. Стоит нам совершить ошибку, и рукописи снова исчезнут.
– Но если вы прослушиваете, взламываете компьютер и следите за всеми его действиями, почему тогда не можете его поймать?
– Я не говорила, что мы все это делаем. Не исключено, что будем, причем скоро, но сейчас нам нужно собрать больше данных.
– А кому-нибудь из вашей фирмы предъявляли обвинение в совершении чего-то незаконного?
– Нет, даже близко. Опять-таки мы действуем в серой зоне, а когда преступление раскрывается, то кому это нужно?
– Например, вору. Я, конечно, не адвокат, но разве вор не может поднять шум о незаконном обыске?
– Адвокат бы из вас получился хороший.
– Такая перспектива точно не для меня.
– Так вот, мой ответ на ваш вопрос – нет. Ни вор, ни его адвокат понятия не имеют о нашем участии. Они никогда о нас не слышали, и мы не оставляем никаких следов.
Наступила долгая пауза, во время которой они потягивали коктейль и изучали меню. Снова появилась официантка, и Элейн вежливо сказала ей, что они не торопятся. Наконец Мерсер заметила:
– Похоже, вы просите меня сделать работу, которая не исключает действий в «серой зоне», а это просто эвфемизм для нарушения закона.
По крайней мере она в этом не уверена, подумала Элейн. После решительного ухода Мерсер с обеда она решила, что с ней ничего не выйдет. Теперь же задача заключалась в том, чтобы развеять все сомнения Мерсер.
– Вовсе нет, – заверила ее Элейн. – Какие законы вы можете нарушить?
– Вот вы мне и скажите. Вы тут не одна, и я уверена, что остальные никуда не уйдут. И будут следить за мной так же пристально, как и за Кэйблом. Задействована целая команда, и я понятия не имею, чем могут заниматься мои невидимые коллеги.
– Пусть это вас не тревожит. Они настоящие профессионалы, которые никогда и никому не попадались. Пожалуйста, Мерсер, я очень прошу мне поверить. Ничего из того, о чем мы вас просим, даже отдаленно не является незаконным. Я вам обещаю.
– Мы с вами не настолько близки, чтобы давать обещания. Я вас совсем не знаю.
Мерсер допила свой мартини и сказала:
– Мне нужно еще.
На подобных встречах алкоголь всегда является подспорьем, и Элейн, тоже допив свой коктейль, махнула рукой официантке. Когда та принесла им по второй порции, они сделали заказ: свинину по-вьетнамски и китайские рулетики.
– Расскажите мне о Ноэль Боннет, – попросила Мерсер, чтобы снять напряжение. – Не сомневаюсь, что вы ее тоже хорошо изучили.
Элейн улыбнулась:
– Да, а я не сомневаюсь, что вы перед встречей вышли в Интернет и посмотрели про нее сами.
– Все верно.
– На сегодняшний день Ноэль выпустила четыре книги, все по антиквариату Прованса и дизайну в прованском стиле, что говорит о ее увлечениях. Она много ездит, много выступает, много пишет и по шесть месяцев в году проводит во Франции. Судя по всему, они с Кэйблом составляют хорошую пару и вместе уже около десяти лет. Детей нет. У нее это второй брак, у Кэйбла – первый. Он редко ездит во Францию, потому что не любит оставлять магазин без присмотра. Ее магазин теперь рядом с его. Кэйбл выкупил здание три года назад и отдал ей площади, которые раньше занимал галантерейный магазин. Каждый занимается своим бизнесом и не вмешивается в дела другого, а вместе они устраивают презентации и вечеринки. Ее четвертая книга рассказывает об их доме – викторианском строении всего в нескольких кварталах от центра города, и оно того стоит. Хотите немного грязи?
– Само собой. Кто же ее не любит?
– Последние десять лет они всем рассказывают, что женаты и сочетались браком на склоне холма на Ницце. История романтическая, но это неправда. Они не женаты и живут, похоже, в открытом браке. Кэйбл ей неверен, Ноэль ему тоже, но они всегда возвращаются домой.
– Но как такое можно узнать?!
– Опять же в писательской среде промыть косточки и обменяться сплетнями не считается зазорным. К тому же среди авторов далеко не все разборчивы в связях.
– Не считайте меня такой же.
– У меня и в мыслях не было. Я говорю в общем.
– Продолжайте.
– Мы везде проверили, и записи о браке нет ни здесь, ни во Франции. На остров приезжает много писателей. Брюс обольщает женщин. Ноэль делает то же самое с мужчинами. У них в доме есть башня со спальней на третьем этаже, где спят их гости. И не всегда в одиночку.
– И от меня ждут, что я ради дела буду готова пойти на все?
