Но сначала нужно разобраться с ее нынешней работой, которая так щедро оплачивалась: Мерсер понятия не имела, как ее выполнить и сколько на это потребуется времени. Поэтому решила, что отвлекаться на другое сейчас не стоит. Она зашла в Интернет и проверила почту. Как и следовало ожидать, обязательная Элейн направила ей вечером письмо с нужными адресами.
Мерсер напечатала Пчелиной матке послание следующего содержания:
«Дорогая Майра Бэквит! Меня зовут Мерсер Манн, я писательница и приехала сюда на несколько месяцев поработать над книгой. Я практически никого здесь не знаю и рискнула обратиться к Вам, чтобы познакомиться и предложить выпить по бокалу вина вместе с Вами и мисс Трейн. Бутылку вина я принесу».
Ровно в 10.00 раздался звонок в дверь. Мерсер открыла и увидела на крыльце коробку без каких-либо надписей. Курьер, доставивший ее, исчез. Она отнесла коробку на кухню и, поставив на стол, распаковала. Как и было обещано, в коробке оказались четыре больших иллюстрированных издания Ноэль Боннет, три романа Сирины Роуч, довольно тонкая книжка Ли Трейн и с полдюжины романов с яркими кричащими обложками. На них крупным планом были изображены эффектные юные девы и их красавцы возлюбленные с невероятно плоскими животами. Имена у авторов были разные, но все романы написаны Майрой Бэквит. Ими Мерсер займется потом.
Надо сказать, ничего из увиденного не подвигло ее на работу над собственной книгой.
Вместо этого она села листать книгу Ноэль о доме Брюса и заодно позавтракала мюслями.
В 10:37 зазвонил ее сотовый, но номер был незнакомый. Едва Мерсер успела произнести «Алло», как ее прервал безапелляционно-напористый высокий голос:
– Мы не пьем вино. Я пью пиво, а Ли предпочитает ром, спиртного у нас полно, так что бутылку приносить не нужно. Добро пожаловать на остров. Это Майра.
Мерсер едва не рассмеялась.
– Рада знакомству, Майра. Я не ожидала, что вы так быстро откликнитесь.
– Ну, нам скучно, и мы постоянно ищем новых знакомств. Можете потерпеть до шести вечера? Мы никогда не начинаем пить до шести.
– Постараюсь. Тогда до встречи.
– А вы знаете, где мы живем?
– На Эш-стрит.
– До встречи.
Мерсер положила трубку и попыталась определить акцент. Определенно южный, возможно, Восточный Техас. Она выбрала один из романов Майры, написанный якобы Рунионом О’Шогнессом, и начала читать. «Дикарски красивый» герой искал любовных приключений в замке, где его не привечали, и к четвертой странице уже успел уложить в постель двух горничных и преследовал третью. К концу первой главы все были измотаны, в том числе и Мерсер. Она остановилась, когда поняла, что ее пульс заметно участился и просмотреть пятьсот страниц даже наскоро просто не в силах.
Тогда Мерсер взяла роман Ли Трейн, вышла на веранду и устроилась в качалке под зонтиком. Был уже двенадцатый час, и полуденное солнце во Флориде демонстрировало всю свою мощь. До всего, что осталось без тени, было невозможно дотронуться. В романе мисс Трейн рассказывалось о молодой незамужней женщине, которая однажды проснулась беременной и сама толком не знала, от кого именно. Весь предыдущий год она слишком много пила, была неразборчива в связях, да и положиться на память тоже не могла. С календарем в руках она попыталась восстановить события и наконец составила список из трех наиболее вероятных подозреваемых. Она решила тайно выяснить всё про каждого, а после рождения ребенка подать против настоящего отца иск об установлении отцовства и заставить его платить алименты.
Задумка была хорошей, но изложение оказалось настолько путаным и витиеватым, что продраться сквозь него не представлялось возможным. Описание сцен не было ясным, и читатель в принципе не мог разобраться, что же на самом деле происходит. Судя по всему, мисс Трейн работала с ручкой в одной руке и тезаурусным словарем в другой, потому что Мерсер попадались слова, которых раньше она нигде не встречала. Еще большую путаницу вносило отсутствие выделения диалогов кавычками, поскольку часто было неясно, кто что сказал.
Через двадцать минут Мерсер окончательно выбилась из сил и уснула.
Она проснулась от жары и уныния, а уныние было непозволительной роскошью. Всю свою взрослую жизнь Мерсер жила одна и научилась всегда находить себе занятие. В коттедже следовало бы навести порядок, однако это могло и подождать. Хотя Тесса и являлась примерной хозяйкой, эту черту Мерсер от нее не унаследовала. И почему, живя в одиночестве, она должна заботиться о безупречном порядке? Она надела купальник, увидела в зеркале свою бледную кожу и, решив поработать над загаром, отправилась на пляж. Наступила пятница, день заезда арендаторов на выходные, но возле коттеджа пляж был почти пустой. Мерсер долго плавала и после короткой прогулки вернулась домой, где приняла душ и решила пообедать в городе. Она надела легкий сарафан и не стала краситься, а лишь подправила губы помадой.
Фернандо-стрит тянулась на пять миль вдоль пляжа. На стороне с дюнами и океаном стояли старые и новые коттеджи, дешевые мотели, красивые особняки, кондоминиумы и изредка встречались мини-отели. На другой стороне улицы находились опять-таки жилые дома и коттеджи, магазины, несколько офисов, мотели, рестораны и кафе. Двигаясь с предписанной скоростью в тридцать пять миль в час, Мерсер подумала, что тут ничего не изменилось. Все в точности так, как ей запомнилось. Городские власти следили за тем, чтобы туристы не испытывали неудобств, и через каждые восемь миль была оборудована небольшая парковка с дощатым настилом для общественного доступа к пляжу.
Позади, на юге, высились большие отели «Ритц» и «Мариотт», окруженные многоэтажными домами и эксклюзивными жилыми анклавами, чего Тесса никогда не одобряла, поскольку слишком много огней мешает гнездованию зеленых и морских черепах. Тесса была активным членом «Защиты черепах» и всех других природоохранных и экологических групп на острове.
Мерсер не являлась активисткой, так как терпеть не могла собраний, что было еще одной причиной держаться подальше от кампусов и факультетов. Она въехала в город и, двигаясь с потоком машин по Мэйн-стрит, миновала книжный магазин с вывеской «Прованс Ноэль» по соседству. Припарковавшись в переулке, она нашла небольшое кафе со столиками во внутреннем дворике. После неспешного обеда в тени Мерсер, смешавшись с туристами, прогулялась по магазинам одежды, но ничего не купила. Затем направилась к гавани и понаблюдала за движением по ее глади разных судов. Они с Тессой приходили сюда встречать своего друга-моряка Портера. У него имелся свой тридцатифутовый шлюп, походить на котором он их постоянно зазывал. Дни плавания тянулись очень медленно, во всяком случае, для Мерсер. Насколько ей запомнилось, ветер всегда дул слишком слабо, и они жарились на палубе. Она пыталась укрыться в каюте, но там не было кондиционера. Жена Портера умерла из-за какой-то ужасной болезни; Тесса сказала, что он никогда об этом не говорил и переехал во Флориду, дабы избежать воспоминаний. Тесса считала, что у него самые грустные глаза на свете…
