– Майра! – укоризненно произнесла Ли.
– А вы были в Провансе? – поинтересовалась Ноэль.
– Нет, но мне всегда хотелось. А сколько вы там пробудете?
Ноэль пожала плечами, словно это не важно.
– Думаю, с месяц или около того.
Она переглянулась с Брюсом, будто приглашение Мерсер было спонтанным и не обсуждалось заранее.
Мерсер заметила это и сказала:
– Лучше я приберегу деньги на письменный стол.
– Разумно, – одобрила Майра. – Вам лучше остаться здесь и писать. Хотя моего мнения никто и не спрашивал.
– Вот именно, – тихо согласилась Ли.
Они пустили по кругу большое блюдо с ризотто с креветками и корзину с хлебом, и, немного пожевав, Майра подняла скользкую тему.
– С вашего позволения я внесу кое-какое предложение, – заявила она, не смущаясь, что говорит с набитым ртом. – Это очень необычно, и я никогда не делала ничего подобного раньше, что лишь укрепляет мою решимость, поскольку мы вступаем на неизведанную территорию. Здесь и сейчас, прямо за этим столом мы должны осуществить литературную интервенцию. Мерсер, вы пробыли здесь сколько? – месяц или около того, и не написали ничего, что можно продать. И я, признаться, начинаю уставать от ваших стенаний по поводу отсутствия прогресса с романом. Итак, ни для кого не секрет, что у вас нет сюжета и, поскольку вы не публиковались сколько? – десять лет…
– Точнее, пять.
– Без разницы. Ясно как дважды два, что вам нужна помощь. Поэтому я предлагаю, чтобы мы как ваши новые друзья подставили плечо и помогли с сюжетом. Посмотрите, какие за столом собрались таланты! Нет сомнения, что нам удастся направить вас в нужную сторону.
– Хуже уж точно не будет, – согласно кивнула Мерсер.
– Вот что я имею в виду, – продолжала Майра. – Итак, мы здесь, чтобы помочь. – Она сделала несколько глотков пива прямо из бутылки. – Теперь в целях этой самой интервенции нам нужно установить некоторые параметры. Во-первых, самое главное – решить, хотите ли вы писать высокую литературу, которую никто из издателей не возьмет, да что там, даже Брюс не сможет ее продать, или нечто более легкое. Я читала ваш роман и ваши рассказы и ничуть не удивлена, что их не покупают. Только не обижайтесь, ладно? В конце концов, это же интервенция, и корректности тут не место. Договорились? Без обид за резкость?
– Валяйте! – улыбнулась Мерсер.
Остальные кивнули. Идея всем нравилась.
Набив рот салатом, Майра продолжила:
– Я хочу сказать, подруга, что вы отлично пишете, и от некоторых фраз у меня буквально перехватывало дух, что, наверное, сомнительный комплимент для хорошего стиля, но у вас есть дар, и вы можете творить в любом жанре. Так что это будет – высокая литература или массовая?
– А нельзя ли их совместить? – поинтересовался Брюс, явно получая удовольствие от происходящего.
– Отдельным авторам это удается, – ответила Майра, – но подавляющему большинству – нет. – Взглянув на Мерсер, она пояснила: – Мы об этом спорим уже лет десять, с нашей первой встречи. Как бы то ни было, давайте предположим, что вам вряд ли удастся писать прозу, которая приведет в восторг критиков и принесет внушительные гонорары. Тут, кстати, нет никакой зависти. Я больше не пишу, так что моя литературная карьера завершена. Я не знаю толком, чем сейчас занимается Ли, но она точно не печатается.
– Майра, перестань.
– Поэтому мы можем смело утверждать, что ее карьера тоже в прошлом, поэтому нам все равно. Мы немолоды, у нас полно денег, поэтому мы никакие не конкуренты. Вы молоды и талантливы, и у вас будут перспективы, если вы просто поймете, что именно писать. В этом и заключается цель нашего вмешательства. Мы здесь, чтобы помочь. Кстати, Ноэль, это ризотто просто восхитительно.
– От меня требуется ответ? – спросила Мерсер.
– Нет, это интервенция. Вы должны сидеть и слушать, как мы разбираем вас по косточкам. Брюс, ты пойдешь первым. Что нужно писать Мерсер?
– Сначала я спрошу, что она читает.
– Все, что написал Рэнди Залински, – ответила Мерсер, и это вызвало дружный смех.
– Бедный парень мучается с мигренью, и мы насмехаемся над ним за ужином, – заметила Майра.
– Да поможет нам Бог! – тихо сказала Ли.
– Какие три последних романа вы прочитали? – уточнил Брюс.
Мерсер сделала глоток вина и секунду подумала.
– Мне понравился «Соловей» Кристин Ханны, и, по-моему, он хорошо продавался.
– Так и есть, – согласился Брюс. – Сейчас он выпущен в мягкой обложке и по-прежнему востребован.
– Мне эта книга тоже понравилась, – призналась Майра. – Но вы не можете зарабатывать на жизнь книгами о Холокосте. Кроме того, Мерсер, что вы знаете о Холокосте?
– Я не говорила, что хотела писать о нем. Кристин написала двадцать книг, и все разные.
– Не думаю, что ее можно отнести к высокой литературе, – заявила Майра.
– А ты уверена, что сможешь определить высокую литературу, если она вдруг попадется? – поинтересовалась Ли, усмехнувшись.
– Это ты так шутишь, Ли?
– Да.
Брюс вернул беседу в прежнее русло:
– А два других романа?
– «Катушка синих ниток» Энн Тайлер – одна из моих любимых, и «ЛаРоза» Карен Луизы Эрдрих.
– Все женщины, – отметил Брюс.
– Да, я редко читаю книги, написанные мужчинами.
– Интересно и естественно, поскольку больше двух третей всех романов покупают женщины.
– И все три хорошо продаются, верно? – спросила Ноэль.
– О да, – подтвердил Брюс. – Они пишут отличные книги, которые успешно продаются.
– Бинго! – воскликнула Мерсер. – Это и есть моя цель.
Брюс посмотрел на Майру и сказал:
– Приехали! Вот и весь результат интервенции.
– Не спеши. Как насчет детективов? – осведомилась Майра.
– Не очень, – призналась Мерсер. – Мой мозг недостаточно изворотлив, чтобы сначала разбросать подсказки, а потом их собрать.
– Триллеры?
– Не мое. Я не умею закручивать сюжет.
– Шпионаж?
– Во мне для них слишком много женского.
– Ужасы?
– Шутите? После наступления темноты я пугаюсь собственной тени.
– Любовные романы?
– Я все еще девственница.
– Порнография тоже перестала продаваться, – добавил Брюс. – Все, что надо, можно бесплатно найти в Сети.
Горестно вздохнув, Майра посетовала:
– Да… были деньки! Двадцать лет назад мы с Ли зажигали в романах не по-детски. Научная фантастика? Фэнтези?
