– Простите, я просто хотел попросить, чтобы вы наняли бригаду плотников, а также привезли к нам ближайшего портного. Это можно устроить? – Я понял свою ошибку – каким бы сильным ремесленником я ни был, но удар ножом ночью по горлу никого не сделает здоровее.
– Конечно, сэр. – Он быстро собрал деньги и переложил их в свой карман, поглаживая его рукой, словно убеждаясь, что они никуда не делись. – Устрою все в лучшем виде.
– Спасибо, – поблагодарил его я и отправился в дом, где сегодня нам предстояло переночевать. Завтра я собирался немного все перестроить, причем только для нас, пусть тайная полиция сама о себе заботится.
На следующее утро мне пришлось разбираться сразу со всеми проблемами, начиная от вопросов от прибывшей бригады плотников, в какую сторону увеличивать дом, заканчивая выслушиванием требований сержанта тайной полиции заняться наконец делами. Тут все было проще для меня и тяжелее для всех остальных, так как по неопытности я вместо того, чтобы встать в одном месте и по одной лишать коров душ, зашел в пригнанное стадо и под любопытными взглядами пастухов просто потянул на себя души животных, одновременно уложив все стадо. На вопрос подошедшего доктора, кто все это теперь будет таскать в разделочную и как, я лишь развел руками. Он сам занялся этим делом, попросив меня в следующий раз сначала выслушать главу скотобойни о правилах забоя, а лишь потом устраивать массовое побоище, которое к тому же пугает людей.
Покосившись на пастухов, которые крестились в мою сторону и перешептывались, я понял правоту его слов, но выбора не было, нужно было начинать таскать туши, пока они были еще свежими.
Глава 6
Дворцовая жизнь
Две недели праведного и тяжелого труда практически примирили меня с Дженни и доктором. Приезжала ее мама и сказала, что цеху был дан государственный заказ, так что после отбывания наказания Дженни командируется на проживание со мной в качестве личного механика. Доктору Хоккингсу также пришло письмо о восстановлении его на прежнем месте работы и длительном оплачиваемом отпуске на время проведения лечения неизвестного государственного пациента. Меня печалило лишь то, что Вилли и Фрэнка переводили в другой город, правда, оставив на службе. Свой отказ работать на меня они мотивировали тем, что хотят получать государственную пенсию по выслуге лет, а у сотрудников тайной полиции она была приличной.
За эти две недели у меня было много времени подумать и осмыслить свой поступок, так что, прикинув все «за» и «против», я твердо решил, что в следующий раз сначала вынесу свое предложение на их рассмотрение. То, что генерал остался жив и продолжил служить в армии императора, мало кого волновало, а вот срыв работ по проекту, над которым все тряслись, еще долго будет мне вспоминаться, не говоря уже про то, что оплату работы доктора и механика, а также покупку алмазов и остальных дорогостоящих частей протеза мне никто не собирался возмещать, посчитав, что я все это сделал только для себя. У меня поубавилось тяги к благотворительности, когда я подсчитал, что собственный каприз вылился мне в общую сумму в двенадцать тысяч гиней. Всего лишь год назад это было для меня гигантской суммой, о которой я не мог себе и помыслить. Конечно, деньги у меня были, и немалые, но если на каждый такой акт милосердия я буду столько тратить, то быстро вспомню те времена, когда меня кормили обедом полицейские. В следующий раз первым мою задумку услышит учитель, и если он ее отвергнет, даже не подумаю ничего внедрять от себя, ведь, кроме того, что я потерял деньги, пострадала куча непричастного народа, хотя по факту ничего плохого мы не сделали. Сохранили империи отличного генерала. К сожалению, так думали только я да доктор Хоккингс, который был доволен, как все сложилось. Он давно просил отпуск в своем госпитале, но из-за военных действий ему его никто не давал, а тут мало того что он сделал хорошее дело, так еще ему хорошо заплатили и дали долгожданный перерыв. Из нас троих только Дженни продолжала бурчать, но, помня мои угрозы об оплате, быстро замолкала, стоило только мне внимательнее на нее посмотреть.
Мое возвращение в поместье прошло незаметно. Вместе со мной доставили доктора и Дженни, которые оглядывались по сторонам и удивлялись окружающему их богатству. Правда, если у девушки это происходило со вздохами и восклицаниями, то Хоккингс лишь покачивал головой, дотрагиваясь до золотых и серебряных ручек дверей. Мою комнату закрепили за мной, а соседнюю отдали временно моим напарникам, поскольку сэр Энтони, который с усмешкой наблюдал за нашим возвращением, сказал, что это ненадолго. Мне вскоре предстояло отбыть в императорскую резиденцию – решение о проведении операции было утверждено на самом высоком уровне, и я буду иметь честь познакомиться с дочерью самого главного человека империи. Кроме того, нам предстояло проводить вместе много времени, чтобы наши души синхронизировались, так что предстоящая встреча была для меня испытанием.
– Элиза ван Ленд, познакомься, пожалуйста, это Дженни Олсен, – представил я девушек друг другу, когда наконец-то переоделся и больше часа пролежал в ванне, отмокая от грязи и запаха смерти, который, казалось, так сильно въелся в волосы и кожу, что пришлось долго тереть себя мочалкой с мылом. – Она мой новый механик.
Элиза, услышав простонародное имя, сразу расслабилась, хотя до этого бросала на прилично одетую и скромную девушку настороженные взгляды, что, конечно же, заметила вредина и тут же нанесла коварный удар: присела поближе ко мне и, склонив голову, стала рисовать рисунок будущего протеза. Я понял ее намерения, но вида не подал, я ведь помнил, что Элиза оказывает услуги эротического характера не только мне, и маленькая ответная месть была очень кстати.
– Рэджи, – едва не промурлыкала дворянка, садясь с другой от меня стороны и куснув при этом за ухо. Батальон мурашек сразу пробежал по телу в ответ на эту нехитрую ласку. – Ты ведь пустишь меня сегодня к себе? Я так скучала.
Чтобы у меня не оставалось никаких сомнений в ее намерениях, она стала нежно целовать меня сначала в шею, потом в щеку, добиваясь, чтобы я подставил ей губы. Организм, ослабленный двухнедельным воздержанием, дал трещину, и, позабыв о своих недавних мыслях, я сдался коварной соблазнительнице. Дженни тут же забыла все, что хотела у меня спросить, и, надувшись, ушла к себе в комнату, правда, как только она удалилась, Элиза бросила миловаться со мной и с гордым видом победительницы удалилась, помахав мне на прощание рукой. Я остался один и недоуменно поглядывал сначала на одну дверь, потом на другую.
«Ох уж эти женщины!» – в сердцах ругнулся я, вернувшись к работе.
Утром, когда красная как рак Дженни робко со мной поздоровалась, не смея поднять глаза, я догадался, что ночные стоны Элизы, показавшиеся мне нарочито громкими, достигли нужного адресата в соседней комнате. А когда она вошла, везя с собой столик с едой только для меня – доктору и механику предстояло обедать в общем зале, – девушка покраснела еще больше и мышкой выбежала из комнаты.
«Мне показалось, или Элиза сейчас облизнулась?»
Как бы то ни было, утром я получил еще больше ласки и внимания от нее, чем обычно.
