– Трис давно ушла, так что поднимайся! – На кровать опустилось тело прямо в грязных ботинках.
– Эй, учитель! – возмутился я. – Я тут сплю вообще-то!
– Надо было вчера взять тебя с собой! – проворчал он. – Вот тогда бы ты, вместо кувырканий с молоденькой служанкой, потаскал тяжести, что точно пошло бы тебе на пользу.
– Вы знаете? – слегка покраснел я.
– Да все знают, Рэджи! – засмеялся он. – Она вчера так стонала, что мимо вашей двери боялись проходить, чтобы не кончить от ее стонов. Кстати, отличный выбор!
– Так, учитель, только прошу – не соблазняйте ее! – тут же набычился я. – Что вам, своих мало?!
– Не буду я к ней прикасаться, не бойся! – Он понял, что сейчас не время для шуток. – Правда! Если она тебе так нравится, не имею ничего против.
– Учитель! – Я встал с кровати и стал одеваться. – Я серьезно. Я предупрежу всех, что она теперь только моя!
– Ты влюбился, что ли?! – удивился он, вглядываясь в мое лицо. – Вы видитесь всего второй раз: в кровати, после пьянки.
Я покраснел. Его слова попали в цель. Я и сам вчера еще не осознавал этого, но, похоже, я и правда стал относиться к Трис чуть лучше, чем просто к своей любовнице. Видимо, сказалось то, что она первая из девушек стала ко мне нормально относиться, да и просто была внимательна и ласкова. Анну я не брал в расчет, так как она скорее была мне как родная сестра, со своими тараканами в голове, но все же по-своему добрая и милая. Трис же вела себя так, что я просто таял в ее руках.
– Вчера я не был пьян, – пробурчал я. – Я прошу вас, учитель! Пожалуйста!
– Да, Рэджинальд, я пообещал! – Он поднял руки в примирительном жесте. – Тоже скажу всем, чтобы не смели к ней прикасаться.
– Спасибо. – У меня отлегло от сердца, и я вспомнил его слова про таскание тяжестей. – Что вы говорили, какие тяжести?
– Ах да, если ты готов, пошли, Дрейк нас ждет.
– Дрейк? Вы уже на «ты»? – удивился я, вспомнив, сколько мне пришлось приложить усилий, чтобы начать так с ним общаться.
– А что тут такого? Не представляешь, как сближают двух фронтовиков восемь бутылок бренди.
– Насколько я помню, он не жалует ремесленников, – проворчал я обиженно, ведь я потратил месяцы, а у сэра Энтони ушло несколько часов совместной пьянки.
– Так я не только ремесленником там воевал, – пожал плечами учитель, вызвав у меня новую волну ревности. – Мне он вообще не рассказывал о своем прошлом!
– Пошли, – совсем расстроенным голосом произнес я. – Умыться, я так понял, не успею.
– Там не очень приятно пахнет, так что никто не заметит твоего запаха изо рта, – хмыкнул учитель, заставив меня смутиться.
Мы прошли в знакомый мне по прошлому посещению механика подвал, где я убил Айду, только еще глубже. Оказалось, там есть еще один спуск. В комнате, куда мы спустились, было холодно, так что я пожалел, что не захватил с собой зимнее пальто. Я только хотел спросить, зачем мы сюда пришли, как спина учителя ушла в сторону и я увидел лежащее на прозекторском столе обнаженное тело, а рядом – стоящего старшего инспектора. В нос мне ударил знакомый запах разложения.
– Вы что, украли тело герцога?! – зажав нос, ахнул я.
– Позаимствовали, – поправил меня довольный инспектор, – просто позаимствовали благодаря связям Энтони.
– Его же похоронили! – вспомнил я.
– Ну, к сожалению, мы не знали, что он нам понадобится, так что лучше такой, чем каким он мог стать позже, – довольно оскалился учитель.
Я перевел взгляд на начавшее разлагаться тело, которое недолго, но все же пролежало в земле.
– Можешь попробовать вытянуть душу, – заметил учитель. – Ваш ремесленник был прав, она не поддается.
Я вытащил камень и взглянул на тело. Аура души чуть рассеялась, но было непохоже, что ее кто-то касался. А вот по объему она была не такой, какой я видел ее в прошлый раз: в три или даже в пять раз больше! Протянув отростки своей души и закрепившись на чужой ауре, я попытался потянуть ее на себя. Вы пробовали когда-нибудь сдвинуть гору? Именно это я почувствовал, когда попытался вытянуть душу из тела. Душа выглядела как обычно, и ничего не предвещало подобного результата.
– Не получается, – вынужден был признать я, когда, несмотря на холод погреба, от затраченных усилий у меня на лбу выступили капельки пота. – Бесполезно.
– Меня постиг такой же результат, – кивнул вслед моим словам исповедник. – Так что теперь мы точно знаем, что кто-то повлиял на тела перед тем, как они попали в пункты обмена. Также непонятно, зачем было убивать, если души получили наследники?! Дьявольщина какая-то.
– У меня единственная догадка. – Я еще раз задумчиво посмотрел на герцога. – Его объем души не был таким большим, когда я видел его тело в прошлый раз. Душа была стандартных размеров, не такой, что видим перед собой сейчас, – она огромна! К тому же, по отчетам ремесленников, души прошлых жертв были стандартны и даже малы, я видел квитанции выплат, и они не были столь уж большими, как если бы вытянули душу подобного размера!
– Я не видел его душу до смерти, так что просто подумал, что вижу перед собой душу, близкую к Великой. – Учитель вслед за мной взялся за свой монокль с паинитовыми стеклами. – Говоришь, была раньше значительно меньше?
– Угу, более того – обычная мелкая душонка! – Мы на пару с сэром Энтони осматривали лежащее рядом «облако» энергии.
– Пожалуй, джентльмены, как вам ни хотелось избежать привлечения тайной полиции, но теперь придется, – со вздохом признался исповедник, снимая с носа монокль. – За эту технологию они себе не только руку отрубят, но еще зажарят и съедят ее сами.
– Все так серьезно? – спросил инспектор, покосившись на меня.
– Если некто может увеличивать души в размерах так, чтобы на выходе получить в пять раз больше оригинала, это действительно приведет к дисбалансу существующих сил. К тому же мне непонятно, как они это провернули. Души не могут быть то вытягиваемые, то нет, такое в принципе невозможно! По крайней мере, я не знал о таком до сегодняшнего дня!
– Насколько сильно это повлияет на существующую ситуацию с ремесленниками? – спросил я. – Если мы найдем разгадку?
– Представь, Рэджи, что на фронте всем солдатам сделают подобное изменение и они после смерти начнут отдавать сотни фунтов энергии вместо прежних унций. Как думаешь, что начнется?!
– Заваливание траншей мясом с той и другой стороны, лишь бы получить большие резервы энергии, – тихо ответил инспектор вместо меня. – Если сейчас солдат никто не жалеет, поскольку после смерти они приносят такую же пользу, как и живые, то что начнется после того, как их смерть станет выгоднее, чем их жизнь? Я отказываюсь себе это представлять.
– А я вот не представляю себе силу того человека, кто может делать такое, – глухо сказал я, когда в комнате повисла тишина. – Сэр Энтони, есть кандидатуры? Вы ведь знаете всех известных ремесленников современности.
