Они понимают, что я ничего не слышал о
слиянии, и явно эта задница что-то знает. «Броднэкс и Спир» — маленькая фирма,
там работают всего пятнадцать юристов, и я единственный с нашего курса, кого
они приняли. Когда мы обо всем договорились два месяца назад, не было никаких
разговоров о слиянии или о подобных планах.
«Тинли Бритт», с другой стороны самая большая,
солидная и наиболее престижная фирма во всем штате. По последним подсчетам, там
работают сто двадцать юристов. Многие выходцы из привилегированных школ. У
многих в их родословных значатся государственные федеральные служащие. Это
мощная фирма, представляющая интересы богатых корпораций и государственных
учреждений, у нее правление в Вашингтоне. Ее руководители общаются с
правительственной элитой. Это бастион твердокаменных консерваторов-политиков.
Один из партнеров — бывший член сената Соединенных Штатов. Ее сотрудники
работают по восемьдесят часов в неделю, одеты в синие и черные костюмы,
белоснежные рубашки и носят галстуки в полоску. Они коротко стригутся, им не
позволено носить усов или бороды. Можно всегда определить адвоката из «Тинли
Бритт» по тому, как он важно двигается и одевается. В фирме работают только
мужчины англосаксонского происхождения и протестантского вероисповедания, все
из хороших солидных школ и уважаемых социальных групп, так что остальные
представители мемфисской юридической общественности уже давно называют их
Правоверными и Незаменимыми.
Дж. Таунсенд Гросс, руки в карманах,
издевательски усмехается. На нашем курсе он человек номер два, воротник его
рубашки-поло всегда идеально накрахмален, он ездит на «БМВ», и его сразу же
пригласили в штат Правоверных и Незаменимых.
Мои колени дрожат, потому что я знаю, что
Правоверные меня ни за что не примут в свои ряды. Если «Броднэкс и Спир»
действительно объединилась с таким бегемотом, то, боюсь, в суете он меня уже
растоптал.
— Ничего не слышал, — говорю я тихо.
Девушки на диване внимательно за нами
наблюдают. Молчание.
— Ты хочешь сказать, что они тебя об этом не
известили? — недоверчиво спрашивает Ф. Франклин-четвертый. — Джек знал об этом
уже сегодня в полдень, — кивнул на своего соратника Дж. Таунсенда Гросса.
— Да, верно, — соглашается Дж. Таунсенд, — но
название фирмы не меняется.
Кроме «Правоверные и Незаменимые», еще фирма
называется «Тинли», «Бритт», «Кроуфорд», «Маиз» и «Сент-Джон».
По счастью, кто-то несколько лет назад
предложил вариант «Трень-Брень». Сообщив, что название фирмы остается
неизменным, Дж. Таунсенд информирует своих немногих слушателей, что «Броднэкс и
Спир» — такая крошечная и незначительная компания, что «Тинли Бритт» проглотит
ее и даже не поморщится.
— Так, значит, они по-прежнему «Трень-Брень»?
— спрашиваю я у Дж. Таунсенда, но он только фыркает в ответ, услышав эту
приевшуюся кличку.
— Не верю, что они тебя не известили, —
продолжает Ф. Франклин-четвертый.
Я пожимаю плечами, словно это пустяк, и шагаю
к двери.
— Может, ты чересчур обо всем этом
беспокоишься, Фрэнки?
Они обмениваются заговорщическими смешками,
словно им удалось осуществить какое-то задуманное раньше дело, а я выхожу из
комнаты отдыха. Я вхожу в библиотеку, и дежурный за столом делает мне знак подойти.
— Для вас оставлено сообщение, — говорит он и
вручает мне бумажонку. Это записка, в которой говорится, чтобы я позвонил Лойду
Беку, управляющему фирмы «Броднэкс и Спир», человеку, который нанимал меня на
работу.
В комнате отдыха есть телефоны-автоматы, но я
не в настроении опять лицезреть Ф. Франклина-четвертого и его шайку.
— Можно мне позвонить по вашему телефону? —
спрашиваю я дежурного, студента-второкурсника, который ведет себя так, словно
он в библиотеке хозяин.
— Но в комнате отдыха есть платные автоматы, —
говорит он назидательно и указывает куда идти, словно я, проучившись здесь три
года, не знаю, где она находится.
— Но я только что оттуда. Там они все заняты.
Он хмурится и оглядывается вокруг:
— Ладно, только быстро.
Я набираю номер «Броднэкс и Спир». Уже почти
шесть, а секретарши уходят в пять. После девятого звонка мужской голос
отвечает:
— Алло.
Я поворачиваюсь спиной к залу, пытаясь при
этом укрыться между стеллажами.
— Алло, это Руди Бейлор. Я сейчас в колледже,
и мне передали записку с просьбой, чтобы я позвонил Лойду Беку. По срочному
делу. — В записке ни слова, что это срочно, но сейчас я уже довольно сильно
нервничаю.
— Руди Бейлор? Относительно чего позвонить?
— Я тот молодой человек, которого только что
приняли на работу в фирму. А с кем я говорю?
— Ах да, Бейлор. Это Карсон Белл. Э… У Лойда
сейчас встреча, и его нельзя беспокоить. Позвоните через час.
Я виделся с Карсоном Беллом походя, когда они
провели меня по всему помещению фирмы, и помню, он произвел впечатление
типичного вечно спешащего законника, дружелюбного на мгновение, но чересчур
поглощенного работой.
— Но… мистер Белл, мне необходимо срочно
поговорить с мистером Беком.
— Очень жаль, но сейчас невозможно. Понимаете?
— До меня дошли слухи о слиянии с «Трень…», то
есть с «Тинли Бритт». Это верно?
— Послушайте, Руди, я сейчас занят и не могу
говорить с вами. Позвоните через час, и Лойд сам с вами разберется.
Разберется со мной?
— За мной сохраняется место? — спрашиваю я в
страхе и даже с некоторой долей отчаяния.
— Звоните через час, — произносит он с
раздражением и шмякает трубку на аппарат.
Я царапаю записку на клочке бумаги и передаю
ее дежурному.
— Вы знаете Букера Кейна? — спрашиваю я.
— Да.
— Хорошо. Он будет здесь через несколько
минут. Передайте это ему и скажите, что я вернусь через час или около того.
Дежурный что-то бурчит, но записку берет. Я
выхожу из библиотеки и стараюсь побыстрее проскользнуть через комнату отдыха,
молясь про себя, чтобы ни с кем не встретиться, выбегаю из колледжа и мчусь на
парковку, где стоит в ожидании моя «тойота». Надеюсь, мотор заведется. Одна из
самых моих страшных тайн та, что я еще должен банку триста долларов за эту
жалкую развалюху. Я даже Букеру насчет нее соврал. Он думает, что за нее
уплачено полностью.
