Келли с нетерпением дожидается меня, сидя в
гостиной с Бетти Норвелл. Она нервно сжимает в руке небольшую кожаную сумку,
которую я купил ей вчера. В сумке туалетные принадлежности и кое-какие тряпки —
помощь приюта. Это — все пожитки Келли.
Мы подписываем необходимые бумаги, горячо
благодарим Бетти и прощаемся. Бредем к машине, держась за руки. Садимся,
переводим дух, и я трогаюсь с места.
Пистолет покоится под моим сиденьем, но я уже
не тревожусь.
— Куда едем, малышка? — спрашиваю я, когда мы
выезжаем на кольцевую автостраду. Мы оба смеемся из-за волшебного ощущения.
Ведь нам абсолютно все равно, в какую сторону ехать!
— Мне бы хотелось увидеть горы, — говорит
Келли.
— Мне тоже. На Востоке или на Западе?
— Высокие горы.
— Тогда — на Запад.
— Я хочу, чтобы там снег был.
— Найдем где-нибудь.
Келли пристраивается поближе и кладет голову
на мое плечо. Я глажу её по коленкам.
Мы пересекаем Миссисипи и въезжаем в Арканзас.
Мемфис растворяется позади. Поразительно, сколь скоропалительно мы приняли это
решение. Ведь ещё утром мы даже не были уверены, что Келли разрешат покидать
пределы округа. Теперь же все обвинения против неё сняты, а в кармане у меня
лежит соответствующая бумага, подписанная самим окружным прокурором. А в три
часа дня Келли освободили от залога.
Мы собираемся устроиться в таком месте, где
нас никто не найдет. Я не боюсь, что нас с Келли попытаются выследить, но я
мечтаю, чтобы нас оставили в покое. Я не хочу даже слышать про Дека с Брюзером.
Не хочу знать про кончину «Прекрасного дара жизни». Я не хочу, чтобы мисс Берди
обращалась ко мне за советами. Не хочу вспоминать про смерть Клиффа и хочу
побыстрее стереть из памяти все связанные с этим события. Когда-нибудь мы с
Келли заведем об этом разговор, но, боюсь, что очень нескоро.
Выберем небольшой университетский городок.
Келли хочет поступить в колледж — ведь ей всего двадцать. Да и у меня ещё
молоко на губах не обсохло. На нашу долю выпало слишком много тягот — пора
наконец познать вкус жизни. Я хотел бы преподавать историю в средней школе.
Думаю, что труда мне это не составит. В конце концов, не зря же я семь лет грыз
гранит науки в своем колледже.
И никогда, ни при каких обстоятельствах, я не
вернусь к юриспруденции. Без подтверждения моя лицензия скоро утратит силу.
Голосовать я ни за кого не стану, так что в состав жюри присяжных меня привлечь
не удастся. И вообще, пока я жив, ноги моей не будет ни в одном из судебных
залов.
Мы обмениваемся улыбками и радостно смеемся.
Поток автомобилей редеет, рельеф выравнивается. Мемфис уже в двадцати милях за
моей спиной. И я даю себе клятву никогда в него не возвращаться.
