— О, дело не в деньгах, — возражает он, как
будто он и его партнеры даже помыслить не способны, чтобы платить меньше «Тинли
Бритт». — Просто у нас сейчас и так дела идут гладко. Делаем большие деньги,
понимаете ли. Все довольны. И мы совсем не думаем о расширении. — Он открывает
дверь и ждет, когда я выйду. — Мы с вами свяжемся.
Он провожает меня до двери и велит секретарше
обязательно записать мой телефон. Он крепко пожимает мне руку, желает всего
хорошего, обещает вскоре позвонить, и через несколько секунд я уже на улице.
Чтобы собраться с мыслями, мне нужна
минута-другая. Я только что предложил продать мое образование и накопленный
юридический багаж за бесценок и вот теперь стою опять на тротуаре. Судя по
тому, как развиваются дела, моя краткая беседа с Родриком Нанли будет,
очевидно, одной из самых продуктивных моих попыток.
Сейчас почти десять. Через тридцать минут у
меня спецкурс «Избранные статьи Кодекса Наполеона», на него надо пойти, потому
что я прогуливал его целую неделю. Конечно, я могу прогуливать его еще три
недели, и никто не обратит внимания. Экзаменов по этому спецкурсу нет.
Я теперь свободно расхаживаю по колледжу, не
стыдясь показываться на людях. Через несколько дней большинство
студентов-третьекурсников покинут это здание. Пребывание в юридическом колледже
начинается с интенсивной, как артиллерийский огонь, работы и с усиленной
подготовки к экзаменам, а заканчивается несколькими поверхностными опросами и
никому не нужными письменными работами. И все мы гораздо серьезнее относимся к
экзамену на звание адвоката, чем беспокоимся о наших последних занятиях. А
многие уже готовятся приступить к работе.
Маделейн Скиннер приняла мой случай близко к
сердцу и страдает почти так же, как я, потому что обоим нам не везет.
Есть сенатор от Мемфиса, его офису в Нашвилле
может понадобиться штатный поверенный для составления памятки законов и
подзаконных актов — тридцать тысяч плюс регулярные выплаты премиальных от
страховых компаний и разных агентств, но для этого надо уже иметь лицензию
юриста-консультанта и двухлетний стаж работы. Какая-то маленькая компания ищет
адвоката, пусть и с незаконченным образованием, но знающего бухгалтерское дело.
Однако все эти годы я изучал историю.
— Департаменту помощи неимущим округа Шелби в августе
понадобится штатный адвокат. — Она листает бумаги на столе, отчаянно пытаясь
что-нибудь отыскать.
— Адвокат по делам помощи неимущим?
— Звучит великолепно, правда?
— А сколько они платят?
— Восемнадцать тысяч долларов.
— В чем состоит работа?
— Преследование папаш, находящихся в бегах,
чтобы заставить их платить алименты.
— Опасное дело.
— Но это работа.
— А что я буду делать до августа?
— Готовиться к экзаменам на адвоката.
— Правильно, и если я буду усердно заниматься
и выдержу экзамен, то удостоюсь работы в Департаменте помощи неимущим за
минимальное жалованье.
— Послушай, Руди…
— Извините, сегодня у меня был тяжелый день.
Я обещаю наведаться завтра, чтобы завтра, не сомневаюсь,
повторился сегодняшний разговор.
Глава 8
Где-то в архивных глубинах фирмы Шэнкла Букер
нашел формы. Он рассказал, что в подвальном этаже сидит служащий, который время
от времени занимается банкротствами и заполняет эти формы, но можно будет
стащить несколько штук и самому сделать всю необходимую бумажную работу.
Формы довольно простые. На одной странице надо
записывать все виды имеющейся собственности, что для меня легкая и быстрая
задача. На другой странице список долгов. А также графы для сведений о
занятости, предстоящих судебных разбирательствах и так далее. Все это имеет
отношение к статье седьмой Закона о банкротстве. Когда все имущество уходит в
уплату за долги, которые тем самым ликвидируются.
Я больше не работаю по найму в «Йогисе». То
есть я работаю, но теперь мне платят наличными, а не по ведомости.
Никаких завитушек-расписок. Никаких
обязательств делить мои тощие заработки с «Тексако». Я обсудил свое бедственное
положение с Принсом, рассказал ему, как ужасно обстоят у меня дела, виня во
всем образование и кредитные карточки, и он радостно согласился платить
наличными, послав к черту государство. Он сам твердый последователь
денежно-безналоговой экономики.
Принс также предложил деньги взаймы, чтобы
выкрутиться, но это мне ни к чему. Он думает, что я скоро стану преуспевающим
молодым адвокатом, делающим большие деньги, а у меня не хватило духу
признаться, что, наверное, придется еще некоторое время у него поработать.
Не сказал я ему и того, как много мне пришлось
бы у него занимать. «Тексако» судится со мной на сумму 612 долларов 88 центов,
включающую судебные издержки и гонорары их доверенному. Мой домовладелец
предъявил иск на 809 долларов, тоже включающий издержки и гонорары. Но
настоящие волки только-только показались на горизонте. Я даже получаю скверные
письма с угрозой натравить на меня адвокатов.
У меня есть кредитные карточки на предъявителя
«МастерКард» и «Виза», выданные разными банками в Мемфисе. В промежуток между
Днем благодарения и Рождеством в прошлом году, в благословенный краткий
промежуток времени, когда я был уверен, что через несколько месяцев поступлю на
хорошую работу, и когда я был так напрасно влюблен в Сару, я решил купить ей
пару прелестных подарочков на праздники.
Причем хотел, чтобы это были подарки
непреходящей ценности. С помощью «Мастеркард» я купил золотой с бриллиантами
браслет за тысячу семьсот долларов, а на «Визу» приобрел для своей драгоценной
комплект старинных серебряных сережек. Это обошлось мне в тысячу сто долларов.
А за день до того, как она объявила, что больше не желает меня видеть, я пошел
в магазин деликатесов и купил бутылку шампанского «Дом Периньон», полфунта
гусиной печенки, немного икры, несколько чудесных сортов сыра и еще кое-какой
вкуснятины для нашего рождественского пира. Это обошлось мне в триста долларов,
но, черт возьми, ведь жизнь коротка.
