— Очень хорошо, — говорит он, негромко стуча
молоточком. — В слушании дела объявляется перерыв. И, мистер Морхаус, не
забудьте позвонить мне насчет того дела, рассмотрение которого вы ускорили.
Т. Пирс болезненно морщится.
Глава 28
Первый месяц работы бок о бок с Деком принес
неутешительные результаты. Совокупный наш гонорар за это время составил тысячу
двести долларов: четыреста нам достались от Джимми Монка, магазинного воришки,
за которого Дек бился в городском суде, двести — за защиту водителя,
управлявшего машиной под хмельком (мне до сих пор непонятно, каким образом Деку
удалось его выгородить), и ещё пятьсот — за дело по неуплате жалованья рабочим,
которое Дек умыкнул из конторы Брюзера в тот день, когда мы дали деру. И ещё
сотню заработал я за составление завещательного распоряжения для пожилой
супружеской пары, завернувшей к нам по ошибке. Муж с женой покупали какую-то
рухлядь в антикварной лавке «Тайные сокровища», на выходе по чистой случайности
толкнули не ту дверь и — оказались в нашей конторе, где я сладко позевывал за
столом. Мы разговорились, слово за слово, и вот кончилось все тем, что я
напечатал пару завещаний прямо в присутствии этой милой четы. Заплатили мне
наличными, которые я должным образом сдал Деку, нашему счетоводу. Дек тут же
отстегнул мне причитающийся гонорар.
Мы отдали полтысячи долларов за аренду, ещё
четыреста заплатили за канцелярские принадлежности и визитки, около пятисот
пятидесяти — за установку всякой офисной аппаратуры, восемьсот — за монтаж и
первый месяц эксплуатации телефонной системы, триста — в качестве первого
взноса за столы и прочую обстановку, предоставленную нам владельцем помещения,
двести долларов мы потратили на взносы в адвокатскую ассоциацию, ещё триста
ушли на разные мелкие расходы, семьсот пятьдесят мы выложили за аппарат
факсимильной связи, четыреста — за установку и первый месяц использования
дешевенького компьютера, и наконец ещё полсотни — за рекламу в местном
ресторанном справочнике.
Всего мы истратили четыре тысячи двести
пятьдесят долларов, правда, по счастью, расходы эти большей частью были
закупочные и дополнительных затрат не требовали. У Дека все буквально до цента
просчитано. По его прикидкам, через месяц после раскачки наш ежемесячный доход
должен составлять тысячу девятьсот долларов. Пока же Дек строит хорошую мину
при дурной игре и делает вид, что дела наши идут как по маслу.
Только слепой не заметит его рвения. Дек не
вылезает из конторы. Он разведен, детишками не занимается, да и живет вдали от
родного города. Не представляю, чтобы он мог тратить время на вечеринки. Об
одном лишь развлечении он как-то вскользь обмолвился — казино в Миссисипи.
Обычно Дек появляется на работе на час позже
меня и, уединяясь в своем кабинете, все утро висит на телефоне, названия
невесть кому. Впрочем, я не сомневаюсь, что он либо выискивает новых клиентов,
либо проверяет сообщения о несчастных случаях, либо просто кого-то
консультирует. Каждое утро Дек спрашивает, не нужно ли мне что-нибудь
напечатать. Мало того, что по части обращения с пишущей машинкой Дек даст мне
сто очков вперед, так он ещё и буквально горит желанием отпечатать для меня
любые письма и документы. И вообще усердия у Дека хоть отбавляй — он отвечает
на все телефонные звонки, готовит кофе, подметает пол, размножает документы на
копировальном аппарате. Он напрочь лишен честолюбия и готов угождать мне во
всем.
Сдавать экзамен на звание адвоката Дек больше
не намерен. Стоило мне как-то раз завести об этом разговор, и он поспешил
сменить тему.
Ближе к полудню Дек обычно назначает встречи и
вскоре исчезает по каким-то делам. Есть у него свои места — суды по делам о
несостоятельности или муниципальный суд, — где он выискивает людей, которые
нуждаются в адвокатах. Мы это не обсуждаем. А по ночам Дек обходит больницы.
В считанные дни мы навели в нашей небольшой
конторе порядок и распределили обязанности. Деку хотелось бы, чтобы я проводил
больше времени, прочесывая бесчисленные дворцы правосудия в поисках клиентов. И
я нутром чую: Деку кажется, что мне бы следовало быть понахрапистее. Мои доводы
о профессиональной этике и такте его утомляют. Мир нас окружает жестокий и
враждебный, и в нем рыщут полчища алчных адвокатов, которые знают толк в игре
по правилам рыцарей плаща и кинжала. Ждущий у моря погоды рискует попросту
околеть от голода. Шансы на то, что стоящее дельце подвернется само собой,
равны нулю.
С другой стороны, я Деку необходим. У меня
есть лицензия, дающая право на практику. Деньги мы делим поровну, но вклад в
общее дело у нас не одинаковый. Дек прекрасно понимает, что из нас двоих им
можно пожертвовать скорее, поэтому и не чурается самой грязной работы. Он
охотно гоняется за автомобилями скорой помощи, слоняется по судебным закоулкам
и устраивает засады в травматологических пунктах — наша договоренность,
согласно которой все заработанное нами делится пополам, вполне его устраивает.
Лучших условий ему нигде не предложат.
Нам нужно сорвать один настоящий куш, не
устает он повторять. Впрочем, большинство наших коллег разделяют это мнение.
Один раз попадешь в «яблочко» и — можешь удалиться на покой. Вот почему
адвокаты пускаются на все тяжкие и, засучив рукава, рекламируют себя —
размещают цветные объявления в телефонных справочниках, оплачивают расклейку
плакатов в автобусах и на рекламных тумбах, дают консультации по телефону. Не
давай себе ни отдыху ни сроку, отбрось подальше всякие моральные устои,
терпеливо сноси плевки и унижения со стороны высокооплачиваемых коллег из
крупных контор во имя того, чтобы один-единственный раз заполучить в свои сети
по настоящему крупную добычу.
И Дек одержим стремлением напасть на её след.
