Шутка повисла в воздухе, и лицо императора снова приняло суровое выражение.
– Я всегда восхищался вашими воинскими подвигами и чувством долга, Вориан Атрейдес. Вы – настоящий герой. Таких теперь очень мало, можно пересчитать на пальцах одной руки. Но сейчас не самое лучшее время просить о любезностях.
– Это сущая мелочь, сир. Семейное дело, но речь идет о будущем моей семьи.
Вошел адъютант и сообщил, что пилот личного корабля готов к инспекционному полету.
Родерик повернулся к Вориану.
– Присоединяйтесь ко мне, мы продолжим наш разговор на борту. Мне хочется уехать из Зимии и этих диких толп. – Вориан вышел в коридор вслед за императором, который продолжал говорить. – Недавно у нас случилось наводнение, и императрица Хадита занимается ликвидацией его последствий, но мне, по моему положению, надо совершить инспекционную поездку в район бедствия. Это будет большой моральной поддержкой.
Вориан помрачнел.
– Вам нужна моя помощь, сир?
Император задумался.
– Да, ваши советы могут оказаться полезными, но присутствие легендарного героя может отвлечь команды спасателей от работы. Давайте посмотрим на положение вместе и поговорим об этом потом.
Охрана проводила их на крышу дворца парламента, где в готовности стоял самолет императора. У трапа стояла Правдовидица в темной накидке, Преподобная Мать Фиелла. Когда император и Вориан поднимались по трапу, Атрейдес едва сдерживал улыбку. Это была возможность, которую Вориан не желал упустить. Он был уверен, что теперь у Преподобной Матери будет возможость отправить важную информацию в школу сестер.
Зажужжали двигатели. Император и Вориан заняли места. Следом за ними в салон вошла Фиелла. Стены салона императорского корабля были отделаны дорогой тканью, а под потолком висели украшенные хрустальными инкрустациями светильники. Одетые в форму слуги расставили на столе закуску. Фиелла скромно стояла в стороне, а император сделал знак Вориану сесть за стол напротив себя.
Родерик принялся говорить о наводнении.
– Неделю назад у нас случился необычный шторм. В результате были затоплены селения в речной дельте, тысячи людей погибли, еще больше остались без крыши над головой. Хадита уже там и руководит работой спасательных отрядов. Она хорошо умеет это делать, а я продолжаю заниматься более важными государственными делами. Но я все равно хочу лично осмотреть наиболее пострадавшие районы.
Вориан кивнул.
– Для тех, кого это касается, такие местные катастрофы могут оказаться хуже галактических катаклизмов.
– Мне тоже приходилось сталкиваться с галактическими катастрофами, но я рад, что последствиями урагана занялась моя жена. Мне хотелось заставить батлерианцев участвовать в ликвидации последствий, но их вождь Торондо не горит желанием отправлять туда своих людей, – он помрачнел. – Вообще.
Воздушное судно оторвалось от земли так мягко, что Вориан не ощутил подъема. Стюарды принесли холодное мясо и хлеб, и император принялся за еду. Судно летело прочь от имперской столицы, словно огромная птица, парящая над богатым и красивым ландшафтом.
Родерик отложил вилку.
– Дайте мне ответ на вопросы, которые давно мучают мой ум. Дом Атрейдесов мог стать одним из величайших и влиятельнейших семейств империи и ландсраада, если бы вы этого пожелали. Файкан был готов дать вам все, что угодно, после битвы за Коррин. Никто не мог бы назвать вас человеком, начисто лишенным амбиций. Почему вы просто все бросили и пренебрегли возможностями вашего великого дома?
Вориан отхлебнул свежий сок из стакана.
– Я никогда не стремился ни к богатству, ни к власти, сир, – он посмотрел на Фиеллу, и Правдовидица просто кивнула императору, давая знать, что Атрейдес говорит правду. Император не стал подвергать ее знак сомнению. – Долгое время от моих решений зависели судьбы и сама жизнь множества людей, и я решил стать обычным человеком, по крайней мере, на время.
Вориан обрисовал императору солидность строений и городов древней Земли, где он жил среди мыслящих машин. Он подумал о своем отце, генерале Агамемноне, кимеке, опустошившем множество планет… Вспомнил он и состояния, которые делал и терял на протяжении всей своей долгой жизни.
– Все это звучит для меня как волшебная сказка. Соответственно, я сам никогда не домогался трона, – Родерик уважительно кивнул Вориану. – Империя будет вечно благодарна вам, Вориан Атрейдес. Да, я окажу вам требуемую услугу, если это будет в моих силах. Я отменю все ограничения, наложенные на вас моим братом. Вы будете ездить, куда захотите, жить там, где вам будет угодно – вы хотите этого?
– Благодарю вас, сир, но моя просьба намного проще.
Позади остались семьсот километров. Под крылом судна расстилалась теперь затопленная долина. Они подлетели к месту катастрофы и приникли к иллюминаторам. Вода уже отступила, оставив после себя разрушенные дома, искореженные экипажи и перевернутые лодки. Вокруг валялись трупы погибших домашних животных. Сверху было видно, как внизу копошились похожие на муравьев люди из спасательных отрядов, возводя временные постройки и лагеря для уцелевших жителей.
Император в глубокой задумчивости смотрел на все эти разрушения. Наконец, он оторвался от созерцания и посмотрел в лицо своему гостю.
– Что я могу для вас сделать?
– Сир, я хочу, чтобы мои потомки имели возможности, принадлежащие им по праву рождения. Думаю, я заслужил право потребовать этого. Они Атрейдесы, которые могут гордиться своими выдающимися предками. С ними и надо обходиться, как с таковыми, несмотря на то, что я сам предпочел бы безвестность.
Родерик едва заметно улыбнулся.
– Я хочу того же для моего сына Джавикко. Надеюсь, что род Коррино удержится на троне хотя бы еще несколько поколений, но это зависит от того, насколько хорошо я справлюсь с властью в это непростое и опасное время. Разные злые силы стремятся разорвать империю на части.
Он отставил в сторону тарелку с остатками еды и посмотрел в иллюминатор. Сейчас они пролетали над холмами, у подножия которых виднелись дома, пострадавшие от оползней.
– Где находится ваша семья? Полагаю, что она на Кеплере?
– Да, и они вполне довольны своей жизнью. У меня нет никакого желания вовлекать их в большую имперскую политику. Но один мой потомок по каладанской линии – молодой человек по имени Виллем – очень мне дорог и важен. Сейчас он находится на Чусуке, лечится от полученных ран, но мне хочется, чтобы его приняли при императорском дворе, сир. Он умен, приятен в обхождении, но недавно он пережил трагедию, невольным виновником которой я явился, и мне хочется вознаградить его за потерю. Я могу употребить все мои накопления, которые потребуются ему для жизни, если вы, сир, сочтете возможным принять его у себя. Это будет светлое пятно на фоне многих бед, прибывших в последнее время на Салусу.
Родерик испытал явное облегчение оттого, что просьба оказалась вовсе не обременительной. Он решительно взмахнул рукой.
