— Гиллеспи обойдется без них, — сказал Парди. — Вот увидишь.
Тиббз покачал головой:
— Не получится у него, закон не позволит. Адвокат Вуда добьется постановления суда, и вам тогда никуда не деться. Придется подчиниться. А теперь внимательно слушайте, это очень важно. Дело в том, что вы попали в неприятную историю, которая грозит тюрьмой.
— А кто мне что сделает? — начал опять заводиться Парди. — Она же моя дочь.
— Да, ваша. — Тиббз вдруг заговорил властным тоном: — А теперь представьте: идет суд, и вы под присягой заявляете, что ребенка вашей дочери сделал Сэм Вуд. Вы знаете, что это правда, но, предположим, доктор ошибся и представил заключение, что Сэм Вуд тут ни при чем. Тогда что получается — вас обвинят в ложных показаниях под присягой, а это уже тюрьма. Вот я и пытаюсь вас предостеречь.
— А почему вдруг доктор ошибется? — неуверенно проговорила Долорес.
— Мало ли что. — Тиббз пожал плечами. — В любом случае судья ему поверит. В общем, вам лучше рассказать мне подробно, как все происходило, а я тогда попытаюсь заставить Вуда признаться. Если получится, то вам не надо будет ни о чем беспокоиться.
— Ты хочешь сказать, что тогда к ней с анализами приставать не станут? — процедил сквозь зубы Парди.
— Не станут.
Парди повернулся к дочери:
— Давай, расскажи ему.
Долорес покрутилась на стуле, пытаясь изобразить оскорбленную невинность. Но как была похожа на куколку, какие продают в киосках на карнавале, такой и осталась.
— Ну… — она замолчала, словно вспоминая, — он всегда, когда проезжал ночью мимо нас, заглядывал в окна. Я хотела рассказать про это папе, но, типа, боялась. Сэм ведь коп, и все такое. Однажды, когда папа был на работе, он, значит, подъехал и постучал в дверь. Сказал, что в городе скоро будет музыкальный фестиваль и у него вроде как такое задание — записывать девушек, которые хотят участвовать в конкурсе на королеву фестиваля. Хвалил меня, говорил, что я красотка и могу победить. Ну, он поболтал еще немного, сказал, что знает, кого подговорить, чтобы за меня, типа, проголосовали, ну, чтобы я победила. А это, мол, типа, поездка в Нью-Йорк. Ну а что потом было, я не запомнила. Он уговорил меня пойти прогуляться к пруду. Там дал мне что-то выпить, говорил всякое. Что я, типа, уже королева фестиваля и мне все станут завидовать. В Нью-Йорке я научусь петь и танцевать и, может, даже снимусь в кино. Это вроде как он все для меня устроит, и надо его за это отблагодарить. Начал меня гладить, и все такое. В общем, помню я только, что он сказал, когда уходил. Мол, чтобы я, типа, не беспокоилась, он все сделал осторожно. Да, вот так и сказал, типа, сделал все осторожно.
— Вы уверены, что это был Сэм? — произнес Тиббз, вставая. — Ведь иногда можно ошибиться.
Долорес удивленно посмотрела на него.
— Это был Сэм.
Закончив наконец дела с неприятной семейкой, Тиббз отправился в участок, где поговорил по межгороду с инженером-ракетчиком Готшальком. Затем навестил Харви Оберста. Тот, конечно, нервничал, не хотел, чтобы соседи видели его с негром, но ведь именно этот негр спас его от тюрьмы! Вскоре Тиббз заглянул к преподобному Эймосу Уайтберну и побеседовал с двумя мальчиками, которых священник позвал по его просьбе. После этого он вернулся в участок и позвонил в Атланту, в отель, где останавливался Кауфман. Позднее Тиббз посетил дома шестерых жителей Уэллса: в двух жили негры, в четырех — белые, двое из которых отказались его впустить. Он также нанес визит доктору Хардингу.
До постели Тиббз дотащился, едва волоча ноги от усталости. В последние двое суток он спал очень мало и много сил потратил на преодоление препятствий, возникших не по его вине. Но усилия Тиббза были не напрасны. Теперь он готовился к разговору с Биллом Гиллеспи.
Глава 12
Дуэна Мантоли так и не поняла, спала она в эту ночь или нет, но утром поднялась с постели полная решимости. Долго стояла под душем, затем вытерлась, оглядела себя в зеркале. Она знала, что необычайно красива, но красота не вечна и ее надо поддерживать. Однако теперь для достижения цели одной внешности было недостаточно. Требовались еще и мозги.
Дуэна оделась и спустилась к завтраку, где ее ждали Эндикотты.
— Звонил Эрик, — сообщила Грейс, как только она села. — С хорошими новостями. Во-первых, он нашел известного дирижера, так что фестиваль состоится.
— Какой дирижер?
— Эрик его не назвал, сказал, что хочет сделать нам сюрприз, когда приедет. А во-вторых, в агентстве по распространению билетов дела идут полным ходом. Желающих посетить фестиваль оказалось больше, чем они предполагали.
— Приятно слышать, — проговорила Дуэна без особой радости в голосе. Она допила апельсиновый сок и подняла голову. — Вероятно, вы сочтете мой поступок странным, но я намерена поехать в город и побеседовать с мэром.
— О чем? — спросил Джордж.
— Мне не нравится то, что у них происходит. Под арестом сидит ни в чем не повинный человек. Непонятно, почему до сих пор ему не предъявили обвинение и не выпустили под залог, как требует закон.
— Дуэна, по-моему, тебе не надо в это вмешиваться, — промолвила Грейс со вздохом. — В полиции люди разбираются в подобных делах, наверное, лучше, чем мы с тобой. Вряд ли это поможет делу.
Девушка налила себе еще сока.
— Но арестован не кто-нибудь, а Сэм Вуд, полицейский, который был здесь в тот день. Вы его видели. А я знаю, он невиновен. Не спрашивайте почему — просто знаю, и все. Вот зачем мне нужно поговорить с мэром.
— Дуэна, — решительно произнес Джордж Эндикотт, — предлагаю отбросить эмоции. Если Вуд невиновен, его скоро отпустят. К тому же там работает Тиббз, а он произвел на меня впечатление весьма компетентного человека.
— Здесь с ним никто не считается, — возразила Дуэна. — Ладно, не будем зря спорить. Вы поедете сегодня в город?
— Да, днем собирался.
— Я поеду с вами. Мне надо кое-что купить.
Эндикотт молча кивнул.
Фрэнку Шуберту не сиделось в кресле. Магнетическая женственность посетительницы мешала ему сосредоточиться.
— Мисс Мантоли, я буду с вами полностью откровенен. Расскажу все как есть. Но обещайте, что это останется между нами.
— Разумеется, — отозвалась Дуэна.
— Не знаю, известно вам или нет, но экономика Юга переживает упадок. Может, не все районы, но наш Уэллс несомненно. Магистральное шоссе проходит от города в стороне, а то, что мы здесь называем автотрассой, это обходная ветка, которую выбирает один автомобиль из пятидесяти. А значит, на большой приток туристов рассчитывать не приходится. Сельское хозяйство еле-еле выживает, о промышленности вообще не говорю. Пока никто не желает сюда вкладывать деньги. Так что, как видите, обстановка у нас сложная.
