– А у тебя Suisken Harits память забрали? – чуть не шёпотом спросил он.
Я только пожал плечами.
– Что значит Harits? – это слово я уже слышал несколько раз и понимал, что это какой-то человек, но каждый раз ситуация была неблагоприятная чтобы узнать значение, ну а потом я забывал и переключался на другое.
– Harits, это… Harits.
Объясняльщик из мальчишки, знаете ли…
Брата я увидел только на ужине, причём нас посадили подальше друг от друга. Подозреваю специально. Что меня несколько удивило, так это то, что те две девчонки, разговаривали за столом. У родителей такое было не позволительно. Особенно сестре. Она даже слугам шептала, что ей принести.
Последний, то есть крайний раз за последующие годы, я увидел брата, когда он отъезжал на утро.
– Не купайся с Ларами хотя бы полгода, – прошептал он мне на прощание.
Томить не буду. Я тут уже года три назад обучался… Ну и умудрился уговорить двух очень знатных Лар принять вместе ванну, деревянную бадью то есть. Голышом разумеется. Мне тогда было тринадцать, а Ларам по десять – одиннадцать. Ничего серьёзного. Возможно, потрогали друг друга. Короче нас застукали. Скандал бы-ы-ыл! Лара, это незамужняя девушка, ну или девочка. В общем, меня отсюда в прошлое обучение со звоном выдворили. Репутацию имению деда я подпортил тогда знатно.
Только брат отъехал, ко мне подошёл Ратс, тот самый седовласый дед. Я повернулся и уставился на него. Удивительная у деда способность – вроде смотрит на тебя, но не в глаза. Тут до меня дошло, и я кивнул.
– Балзон Пионат приглашает вас в свой кабинет.
Дед. Довольно сухощавый пожилой человек. Старым его назвать я бы не решился. Ни морщин, ни седины. Спина прямая как палка. Гладко выбрит. Кожа на волевом лице слегка коричневатого оттенка. Цепкий и пронзительный взгляд. Одет в неброский костюм чёрно-серого оттенка. Камзол подпоясан ремнём с кольцом для ножен.
В гляделки, стоя друг напротив друга мы играли около минуты.
– Присаживайся, – наконец он отмер и указал мне на стул напротив стола, сам же стал прохаживаться рядом. – Твой отец написал в письме, что ты потерял память.
– Да.
– Не coilen, – повысив слегка голос, осёк он меня.
– Что значит coilen? – Понимаю что разговор у нас с ним серьёзный, судя по тону, поэтому решил прояснить для себя каждое слово.
– Не говори, когда говорю я.
– Хорошо.
– М-да, – видимо мой вопрос сбил его настрой, поскольку он сел за стол и вновь уставился на меня.
– Зачем Элидар отправил тебя ко мне?
– Учиться, – обескуражено произнёс я.
– Элидар не всё написал в письме – тут стоит пометка – значит что-то недоговорено. Вспоминай, что сказал Элидар когда отправлял тебя.
Я задумался:
– Сказал, что мне будет у тебя лучше.
– Что ещё? – У деда при обращении к нему на ты глаза чуть сузились.
Отец, когда провожал, многословен со мной не был. Впрочем, он вообще не очень разговорчивый человек.
– Сказал, что я что-то посмотрю, но я не понял что – слово незнакомое, а переспрашивать не стал. Ещё сказал, что ты научишь меня по-другому смотреть на вещи
Дед ещё больше сузил глаза. Потом выдвинул ящик стола и достал оттуда перстень. Ярко «светящийся» перстень. Я понятно стал его разглядывать.
– Что видишь?
– Перстень.
– Он светится? – Фраза была произнесена несколько нервно.
– Да, – удивился я,
Раньше на тему моего дефекта зрения я ни с кем не говорил.
Дед откинулся на спинку стула и, надев перстень, сложил руки замком на животе. Помолчав пару минут, он изрёк:
– Как Элидар вообще выпустил тебя за ворота дома…
– Наверно из-за того, что я ударил Зарука.
– Расскажи, – дед несколько заинтересованно посмотрел на меня..
Вот же! Теперь я почувствовал себя в шкуре своих родных, когда они что-то объясняли мне. Это вопросы задавать легко, а вот рассказывать…
– Зарук приехал. Была… встреча, когда надо всё по правилам, с сестрой.
Я не знал, как сказать «церемония». Мне самому объяснили, что это такие правила при встрече мужа и жены.
– Зарук ударил рукой сестру, – продолжил я. – Я ударил Зарука.
– Один раз? – серьёзно спросил дед.
– Пять, – ответил я. – Потом Зарук сказал, что хорошо, что его, а не Грандзона другого. А отец сказал ладно Грандзона, а если Harritsa. Решили меня отправить к тебе.
Дед слегка улыбнулся:
– Понятно. Память у тебя выпала, а вот last остался.
Переспрашивать что такое last, я не стал. И так понятно, что ничего хорошего. В лучшем случае, last – это характер, в худшем – дурь.
– Ладно. Комнату найдёшь?
Я кивнул.
– Я подумаю, как тебя учить. Вечером поговорим. Иди.
– Что это за свет?
– Это Har.
– Что значит Har?
– Сила такая. Потом расскажу. Никому не говори что ты видишь свет.
– Хорошо. Что значит Harrits? – решил я прояснить всё-таки для себя самого ситуацию с не единожды слышанным словом.
Интуитивно я понимал, что это связано со светом.
– Человек, который может управлять этим светом.
– А что значит Suisken, – вспомнил я слова мальчишки.
Дед встал и подошёл к карте, изображённый материк на которой был поделен на клочки.
– Вот это показал он на один из клочков – локотство, – он посмотрел на меня – понимаю ли?
Я кивнул.
– А вот это, он взмахом обвёл кучу мелких «клочков» и есть Руизанская Suisken.
– А это? – ткнул я в большую область с округлой границей.
Зря Корндар наговаривал на деда. Нормальный мужик.
– А это орочьи земли.
Слово орк я знал. Пасот мне показывал книгу с чёрно-белыми рисунками, где была нарисована этакая обезьяна с клыками, орк, одним словом. Хотя я для себя перевёл именно как обезьяна. Но если у обезьян есть земли… Да не-е-е. Этого не может быть…
Свою комнату я чуть не прошёл – задумался. В этот день у меня был первый залёт – я разобрал светильник у себя в комнате. Совсем. Вместе с составной медной бляхой сверху, в которую, был вставлен «светящийся» камушек. Бляха обратно склеиваться отказалась.
Глава 4
Помнится, я как-то подумал, что дед нормальный мужик… Беру свои слова обратно. Подъём, как только солнечный диск встанет наполовину от горизонта. Отбой – когда скажет дед. Это был отрезвляющий душ после расслабона в доме отца. И это было именно то, что мне необходимо. Днём занятия, практически непрерывно. Грамота, математика, мечный бой, вольтижировка, география, этикет, духи бы его забрали, танцы – это далеко не полный перечень. Что будет если отлынивать? Можешь ехать обратно. Никто не держит. Знать, прежде чем выпустить своих отпрысков в этот жестокий мир очень старалась подготовить их. Как говорил дед, кем бы мы не стали, нам придётся много и упорно работать, не признавая праздников и времени суток. Станет, кто из нас балзоном – будет в ответе за свои земли, грандзоном – за управление локотством, вернее какой-то его структуры, Ларам же светила забота о доме и муже.