— Верховный десятки — Ран Лавьер, — объявил мастер.
Кристиан захлопал, он всегда был живее всех в цитадели. Остальные ограничились кивками и улыбками. Лавьер повернул голову к Анрею. Тот смотрел на него своими белесыми глазами, в глубине которых таилась смерть.
— Поздравляю, — прохрипел он и, резко развернувшись, первым ушел из ученической.
Мастер улыбался. На тонких губах эта улыбка выглядела тоже жутковато.
— Сегодня я освобождаю десятку от тренировок и дозволяю посетить Грот удовольствий.
На этот раз улыбки и хлопки не сдержал никто, даже сдержанный и молчаливый Льен, прозванный Ветром. Все-таки не каждый день им так везет!
* * *
Грот удовольствий располагался в скале. Это была пещера, похожая на круглый зал, с озером в центре и небольшим водопадом теплой воды. Вокруг озера стояли лежанки и были накиданы шкуры, за кадками с ярко-зелеными кустарниками виднелись углубления для более интимного общения.
И еще здесь были девушки. Такие, каких юные псы еще не видели. И ученики застыли на входе, внезапно растерявшись, завороженные, ослепленные дивными красавицами с гладкими и налитыми телами цвета шоколада, манящими улыбками и браслетами на ногах. Рабыни. Но рабыни отборные, дорогие. Не похожие на тех, что ждали их в комнатах для расслабления. Одна из них — со множеством кос, змеями сползающими до круглых ягодиц, подошла к застывшим парням, протянула поднос с бокалами и указала рукой на небольшой фонтанчик.
— Приказывайте, — нараспев произнесла она, плавно опускаясь на колени, — мы здесь, чтобы воплотить любые ваши желания…
— Чтоб я сдох, — изумился Линт, — да это же фонтан чистого вэля!
Псы расхохотались, потянулись за бокалами с выпивкой.
— Да к демонам! — воскликнул Баристан и зачерпнул ладонью прямо из чаши, глотнул, фыркая, как конь на водопое. Льен рассмеялся и последовал его примеру, Линт и вовсе сунул лицо в вэль, глотая и облизываясь.
— Нам оставь!
Хохот стал всеобщим. Выпивка сняла зажатость и превратила юных псов в обычных парней, дорвавшихся до удовольствий.
— Эй, красотка, — быстро захмелевшей Линт поманил одну из девушек пальцем. — А может, ты меня приласкаешь?
Он, красуясь, развязал шнуровку на штанах, обнажая мужской орган. Рабыня послушно опустилась на колени.
— Раздери меня бездна, — выдохнул Линт. — Я попал на небеса!
Влажные звуки наполнили грот, и захмелевшие парни сорвались, словно стая гончих, хватая девушек, заваливая их на шкуры… Кто-то уже стонал под умелыми руками, кто-то яростно вдалбливался в податливое тело.
Ран поманил в альков ту самую, с косичками. Хмель его почти не брал, даже если парню очень хотелось, напиться не удавалось. Его дар выжигал хмельные пары, гасил их. Но не сразу, и легкая волнующая дымка все же окутала разум Рана.
Девушка целовала его тело, улыбалась, тонкие косички гладили обнаженную кожу, и Ран прижал ее к себе, усаживая девушку сверху. Она подчинялась с улыбкой, с явным удовольствием рассматривая партнера. Они оба были молоды и красивы, горячи и страстны, и близость обоим доставила удовольствие. Ран откинул голову, наслаждаясь видом подпрыгивающих грудей девушки и ее стонами. Желание туманило не хуже выпивки, толчки становились все яростнее.
— Меня подождите, — голос прервал их, и Ран усмехнулся, увидев Анрея, что со спины обнял юную рабыню, провел ладонью по смуглой коже.
— Кажется, ты лишний, Итор, здесь уже занято, — Ран сжал девичьи бедра, усмехаясь.
— О, лазейка всегда найдется, — хрипло ответил Анрей. Девушка вскрикнула, когда он заставил ее наклониться и провел ладонью между женских ягодиц. — Ты уже пробовал на двоих, Верховный?
Ран качнул головой. Его тело требовало разрядки, в голове клубился туман хмеля и вожделения. И ему было интересно. Рабыня закусила губу, склоняясь ближе к телу Рана, а он ощутил, как ее лоно сузилось еще сильнее, когда Анрей вошел.
И толкнулся, не в силах удержать движение. Анрей поймал его ритм, и девушка забилась между ними, упав на грудь Лавьеру и всхлипывая. Их движения становились все резче, они неслись к обжигающему оргазму, и Ран откинул голову, издавая хриплый рык. Почти сразу застонал Итор, до синяков сжимая ладонями груди рабыни. Внизу живота стало липко, и Ран с усмешкой подумал, что, к счастью, здесь есть озеро.
Он приподнял бедра, пытаясь освободиться от навалившихся на него тел, и столкнулся со взглядом Итора. Светло-серые глаза смотрели с насмешкой и чем-то еще, чего Ран не смог определить.
— Может, повторим? — хрипло спросил Анрей, а Ран качнул головой, скользнул губами по щеке девушки, что все еще не могла прийти в себя от их двойного проникновения, и пошел к воде.
Везде, куда ни падал его взор двигались тела, мужские и женские. Псы, дорвавшиеся до женщин, совокуплялись истово и, кажется, собирались делать это, пока не свалятся без сил. Ран улыбнулся и с разбега нырнул в черную воду. Дух вышибло от холода, озеро оказалось ледяным. Поэтому плавать Лавьер не стал, подтянулся, вылезая на высокий каменный уступ.
И насторожился. Он даже не понял, что привлекло его внимание. Может, звук. Или запах. Чутье сработало раньше, чем сознание нашло объяснение.
Ран побежал, стремясь добраться до своих клинков, что остались там же, где и вся одежда, — на лежанке возле рабыни. Но все же не успел.
Ворвавшихся было пятеро — здоровые мужики, заросшие бородами, воняющие потом и мочой. Отщепенцы. Преступники. Нет, это не было нападение. Все знали о длинном каменном здании, где держали смертников — преступников, направленных в цитадель для обучения молодых псов. Правда, обучение было своеобразным. Их просто иногда выпускали, и каждый имел право убивать. Озверевшие, матерые звери, понимающие, что это их единственный шанс если не получить свободу, то хотя бы поквитаться.
Они замешкались лишь оттого, что увидели женские тела. Мужское оголодавшее естество отреагировало, заставив убийц остановиться. Ран ударил того, кто был ближе, кулаком снизу, вкладывая в удар всю силу своего тренированного тела. И одновременно выкрикивая команду. Мужик заревел быком, падая, второй ткнул Рана в бок, но кулак скользнул по мокрому голому телу, уходя в сторону ребер. Ран упал, перекатился, не останавливаясь, подхватил чей-то брошенный нож, метнул. Рев, визг девушек и грохот наполнили грот, сменив стоны удовольствия. Отщепенцы дрались зверски, одного Сумеречного прирезали раньше, чем он смог слезть с женского тела. Он так и упал, заливая рабыню хлыщущей кровью. Ран видел Баристана, который отбивался на краю озера, заметил Кристиана, что сосредоточенно бил отщепенца, Итора, с ухмылкой пляшущегосразу с двумя. Синие лезвия в его руках сияли словно зеркальные. И сам Ран бил, падал, перекатывался и снова бил, вгоняя костяшки в мясо, челюсти, ломая ребра. Все псы были голыми, и мало кто успел дотянуться до оружия.
