Кроуфорд оказался побольше той деревушки, где я сегодня побывала, и сперва я немного поплутала по узким улочкам и дворам. Когда я все-таки отыскала нужный дом, то поняла, почему потенциальный покупатель может себе позволить покупку моей картины. Он жил в роскошном особняке, расположенном как раз за центральным сквером. В палисаднике горели фонари, но окна были темными.
Глубоко вздохнув, я поднялась на крыльцо и постучала в дверь.
Мне понадобилось стучать еще два раза, прежде чем мне открыли: сонный слуга уставился на меня с подозрением.
– Мне необходимо встретиться с мистером Дэвенпортом.
– Сударыня, – отозвался слуга, тоном давая мне понять, что я столь вежливого обращения не заслуживаю, – сейчас глубокая ночь.
– Ничего не поделаешь. – Я показала на холст, завернутый в ткань. – У меня есть вещь, которую он пожелал приобрести. Картина. Полагаю, он сильно расстроится, узнав, что вы меня не впустили и я продала ее другому.
По изменившемуся лицу слуги я сообразила, что он в курсе переговоров относительно полотна. Он завел меня в вестибюль и предупредил, чтобы я ничего не трогала. Спустя несколько минут вниз по лестнице спустился седовласый господин в халате. При виде меня у него округлились глаза.
– Вы привезли Тодороса?
– Если вы не передумали, – подтвердила я. – В Триумфальном им очень интересовалась некая дама-мирикосийка.
Я сняла ткань, а хозяин особняка поспешно склонился над картиной.
– Какие краски! Я увидел ее три недели назад и до сих пор не могу забыть. Когда я был в Осфриде, то любовался другими произведениями из этой серии. Тогда я тоже был потрясен. – Он бережно прикоснулся к полотну. – Поглядите-ка на блики солнца и на дерево! Тодорос гениально работал со светом.
Я почувствовала укол стыда. Мужчина оказался настоящим ценителем живописи, а я его обманывала! Но ведь это было совсем неплохо: я осчастливила его и могла спасти жизнь Седрику.
Мы завершили сделку, и я покинула особняк с тяжелым кошелем золота. Когда я возвращалась к пиратам, мне взбрело в голову, что Том с Эвиль каким-то образом узнали мои планы и намерены меня ограбить.
Они оба вышли из темноты раньше, чем я успела перевести дух.
– Закончили? – спросил Том и улыбнулся. – Тогда отправимся в дорогу. Рассвет близок.
Эвиль молчала. В свете уличных фонарей ее волосы блестели, как золото.
Стараясь опередить восход солнца, мы гнали лошадей изо всех сил. При столь быстрой езде я не успела заметить Бет, но разглядела место схватки: на дороге еще горел фонарь, а на обочине распластались тела двух мужчин. Я не поняла, мертвы ли они или просто лежат без сознания: проверять никто не стал.
Лошади пиратов мчались с бешеной скоростью, но когда мы подъехали к окраине Триумфального, солнце уже вставало над горизонтом.
Том остановил своего скакуна. Я последовала его примеру.
– Мы исчезаем с рассветом, – доброжелательно сообщил мне Том. – Надеюсь, что теперь вы и сами справитесь.
Я слезла с седла. От долгой езды мои мышцы затекли, и я чуть было не упала.
– Спасибо за помощь. Без вас у меня бы ничего не получилось. – Я бросила взгляд на Эвиль. – Без вас обоих.
– Рады быть полезными, – отозвался Том.
Эвиль в ответ молча кивнула, спрыгнула на землю и направилась к своей лошади.
Том коротко поклонился мне, не слезая с седла.
– Ке Ариниль те гард, леди Уитмор.
Я невольно улыбнулась. Пират просто безупречно произнес старинное лорандийское присловье! Вдобавок меня порадовало, что на меня призвали благословение Ариниль. В крипте родителей я отвернулась от великолепного ангела-привратника, помогающего путникам, но сейчас поддержка Ариниль мне бы действительно пригодилась.
Я помахала пиратам: всадники молниеносно умчались, а я зашагала по гулким улицам Триумфального.
Я не знала, который час, но открытые ставни лавочек и таверн были дурным знаком. Скоро начнется слушание. Что подумает Седрик, не увидев меня в зале? Что я его бросила? Нет. Он сразу все сообразит. Он поймет, что я собираюсь спасти его от самого страшного.
Оставалось только молиться о том, что так и будет.
Добравшись до дома Николаса Эделтона, я застала хозяина на крыльце. Он смерил меня внимательным взглядом.
– Я сейчас опаздываю на встречу, но, похоже, вам я нужнее.
– Гидеон Стюарт с вами говорил?
– Насчет пая в колонии? Да. Но эта идея весьма ненадежна. Времени в обрез, и пятьсот золотых на дороге не валяются. А возможность найти клад я, пожалуй, исключу.
Я продемонстрировала ему увесистый кошель с деньгами.
Он со смехом покачал головой:
– С вами не соскучишься!
– Вы нам поможете? Я понимаю, что с моей стороны это нахальство, учитывая…
– Мисс Бейли, – прервал он меня, – давайте-ка отыщем представителей Вестхэвена.
Они остановились на постоялом дворе – одном из самых респектабельных в городе. В общем зале царили тишина и порядок. Мы с Николасом чинно сидели за столиком, пока хозяин ходил за представителями колонии. Я зевнула – раз, другой…
– По-моему, вы вот-вот заснете, – произнес Николас.
– Мне нужна короткая передышка, – ответила я. – А потом откроется второе дыхание. Хотя, наверное, я сейчас уже на третьем или четвертом…
Я заметила, что следующие слова он подбирал с трудом.
– Аделаида, вы не сделали ничего… противозаконного, чтобы найти необходимую для пая сумму?
– Нет, – выпалила я и спохватилась: – Не совсем. Может, я что-то и сделала. Впрочем, мне самой трудно судить, но, между прочим, многие остались довольны.
– Вот и отлично.
К нашему столику подошли мужчина и женщина в добротной одежде хорошего покроя. Они явно принадлежали к зажиточному среднему классу. Однако после встречи с жителями Грэшонда я не знала, чего ожидать от тех, кто стремится создать веротерпимую колонию.
– Я – Эдвин Харрисон, а это – моя жена Мэри, – вымолвил мужчина и изумленно уставился на нас обоих. Вероятно, его удивил контраст между моим пропыленным нарядом и строгим костюмом Николаса. – Я могу быть вам чем-нибудь полезен?
– Мы хотим купить пай Вестхэвена, – сообщил Николас.
Эдвин преобразился.
– Замечательно! Чудесно! Мы стремимся, чтобы к нашему начинанию присоединилось как можно больше людей! Дорогая, ты не принесешь экземпляр контракта? – Его супруга поднялась по винтовой лестнице наверх, а Эдвин затараторил: – Прошу вас рассказать мне о себе, мистер и мистрис…
Мы с Николасом обменялись насмешливыми взглядами.
– Пай… вообще-то он не для нас, – призналась я и добавила: – Но от его покупки зависит и моя судьба. Пай нужен для другого человека.
