– Мы намыли достаточное количество золота и может позволить себе купить рудопромывку.
– Ага! Ну а в Белой Скале весь наш песок точно улетучится!
От одной только этой мысли меня охватывала усталость: ведь я столько часов работала не покладая рук! За последние пару недель мы оба втянулись в процесс золотоискательства. У меня на ладонях появились мозоли, а когда мне на глаза попалось зеркало, то я опять убедилась в том, что шляпа не слишком хорошо защищала меня от прямых солнечных лучей.
– Мое приобретение окупится, – пояснил мне Седрик. – Оно элементарно устроено: надо лишь установить его в реке, и оно само просеет золото! Мы получим целую гору песка!
– Звучит соблазнительно, – согласилась я. – Но иногда мне кажется, что на этом прииске золота ровно столько, чтобы внушить нам ложные надежды. Похоже, мы не сумеем быстро погасить наш долг. Значит, Уоррен – парень не промах!
– Вполне вероятно, – буркнул Седрик, однако добавил оптимистичным тоном: – Я уверен, что нам надо перепробовать любые методы. Если Уоррен рассчитывал, что мы сдадимся в первый же месяц, то он глубоко ошибался. Мы справимся с проблемами, ну а Уоррена ждет сюрприз!
Но на следующий день я осталась на ферме помогать по хозяйству. Работы у Маршаллов было невпроворот, что наводило меня на размышления. Если бы мы с Седриком смогли поселиться в Вестхэвене, жизнь там была бы примерно такой же, как и в Хэдисене. Мы бы стали поселенцами на осваиваемой территории и жили бы в весьма скромном домишке безо всяких слуг. Когда я приехала в «Голубой ключ», то была очень наивна и толком не представляла, как трудятся простолюдины. Зато сейчас я набралась опыта и научилась таким вещам, о которых даже не подозревала в Осфро.
А еще я убедилась в том, что мое аристократическое образование не имеет особого значения для моих учеников. Дети Маршаллов росли, вообще не посещая школы, и рано начали работать. Я обучала их чтению и арифметике. Это дарило мне новое понимание мира – я не переставала удивляться тому, как много непохожих друг на друга людей его населяют.
Вот что занимало меня в тот день, когда Седрик забрал меня на прииск, возвратившись из Белой Скалы. Заметив мою задумчивость по время езды на старушке Лиззи, он поинтересовался, в чем дело.
– В Хэдисене тяжелее, чем я могла вообразить, – призналась я, пытаясь говорить доходчиво. – Но меня это не всегда огорчает. Я почти полюбила здешние края. Мне пришлась по душе тишина, да и природа в Хэдисене чудесная. И мне нравится, что здешние люди стараются стать лучше. Сложно объяснить… Но в Блистательном Дворе нас превращали в жемчужин и учили притворяться, а в Хэдисене все делается по-настоящему, безо всяких прикрас. Конечно, ничто не длится вечно, и поселенцы тоже когда-нибудь изменятся. В данный момент речь идет только о выживании, но в будущем в Хэдисене расцветут искусство и образование, как было и в моем родном Осфро. Меня радует то, что я принимаю в этом участие!
Седрик наклонился и нежно поцеловал меня в шею.
– В Вестхэвене будет еще лучше. Решимость, которую демонстрируют в Хэдисене, поистине прекрасна, но ей недостает свободы мысли и веры, которые обеспечит Вестхэвен. Чтобы выживать, нужны разум и телесная сила. – Он отодвинулся и запустил руку себе в карман. – Кстати, когда я был в городе, то получил письмо на твое имя. Оно от Тэмсин!
Я принялась читать его на ходу.
«Милая Аделаида!
Мне сказали, что ты сможешь получать письма, хоть я в этом и сомневаюсь. Надеюсь, что мое послание попадет тебе в руки, а не в желудок к медведю.
Жизнь в Триумфальном замечательная! Я каждый вечер выезжаю на бал. Я успела обзавестись дюжиной многообещающих кавалеров, но пока жду Уоррена. Его положение – и финансовое, и общественное – как раз то, что мне нужно. Кроме того, выйдя за него замуж, я тоже перееду в Хэдисен и буду ближе к тебе! А если бы мне удалось заставить его бешено и безнадежно в меня влюбиться, все стало бы идеально. Хорошо, что Уоррен попросил меня его дождаться, хотя мне чего-то все же не хватает…
Несколько «наследников Уроса» задержались в Триумфальном. И почему они не уезжают? Мне они надоели. Единственный плюс состоит в том, что они невольно напоминают мне, как приятно наряжаться в яркие цветные платья!
Мира ведет себя странновато! Пока ты была в Триумфальном, дела обстояли так же? Знаешь, в последнюю неделю она сама не своя. То рассеянная, то раздражительная. Мира всегда была ровной и спокойной, поэтому мне остается только гадать, что с ней стряслось.
И ей сделали лишь одно официальное предложение! С ума сойти! Вероятно, мужчинам нравится с ней танцевать и флиртовать, но на этом все кончается. Предложение сделал какой-то древний плантатор. Я не преувеличиваю. Ему не меньше восьмидесяти. Наверное, я бы тоже взбесилась, но как ни крути, а он – весьма достойный кандидат.
Он очень состоятельный, и Мира сможет стать полновластной хозяйкой в его особняке, что, по-моему, ее бы устроило. А если он староват, то, конечно, он многого от своей жены не потребует… (Ты ведь меня понимаешь?)
Хотелось бы написать подробнее, но тогда я не успею сделать вечернюю прическу. Мы приглашены к богатому судовладельцу. Он не такой выгодный жених, как Уоррен, но станет хорошим запасным вариантом – на всякий случай.
Не понимаю, как ты могла поменять жизнь в роскоши на копание в грязи, но надеюсь, что ты счастлива и здорова.
С любовью,
Тэмсин».
Складывая листок бумаги, я улыбнулась. Я буквально слышала, как Тэмсин выпаливает мне все новости.
– Она обожает писать письма, – сказала я Седрику. – Приятно наконец получить от нее весточку.
Мы добрались до участка, когда уже стало припекать. К счастью, я почти не обращала внимания на солнце. Я работала в блузке с закатанными рукавами и в легкой юбке-брюках (я сшила ее при содействии мистрис Маршалл, поскольку в замшевой было чересчур тепло). Я неплохо справлялась с портновской работой, и хотя мои стежки по-прежнему нельзя было назвать отличными, их качество заметно улучшилось.
А приобретение Седрика должно было действительно облегчить нам жизнь! Рудопромывка представляла собой несколько широких коробов: вода текла сквозь них, просачиваясь через фильтр, который улавливал тяжелые частицы – в идеале золотые. Мы присмотрели в реке пару-тройку удачных участков, установили там оборудование и затаили дыхание, словно ожидая, что сейчас увидим громадные золотые окатыши.
– Наберемся терпения, – заключила я. – Но твое приобретение и впрямь лучше ручной промывки.
Седрик подал мне лоток.
– Но нам нельзя останавливаться на достигнутом, – сказал он и ухмыльнулся.
Мы успели поработать час, когда внезапно услышали оклик:
– Торн, ты здесь?
Мы распрямились. Через участок ехали всадники, приветливо махавшие руками. Седрик просиял и пошлепал по воде им навстречу.
