Рослый, толстый, очень добродушного вида Тур-Емельян вызывал тем не менее у Валентина тихое отвращение. В добродушии режиссера был излишний профессионализм, в поведении — чрезмерная вкрадчивость. И ребята не любили «Емельку». Тот наконец понял, что тесной дружбы не будет, и укатил домой. Туда и дорога, казалось бы. Однако дело на том не кончилось.
Артур Косиков к тому времени давно уже пропал с горизонта. Его преемники в друзья к Валентину не лезли, беспокоили раз в полгода и просили теперь сведения общего, «очеркового» характера. Такие, которые, кстати, можно было получить вполне открыто, не играя в явки и агентов. И вдруг один из ведомственных деятелей, Максим Васильевич Разин, человек молодой, тихий и крайне воспитанный, нервно попросил по телефону о встрече для решения очень важного вопроса.
Был август, встретились на скамейке в пустом сквере у закрытого оперного театра. Разин сказал, что из столицы приезжает некая дама, известная своей экстремистской деятельностью. Она замешана в организациях скандальных митингов, распространении нелегальных изданий и связи с нехорошими иностранцами. Скорее всего, она тайный эмиссар зарубежного так называемого Союза борцов за всеобщее равенство и едет к нам в город для вербовки новых членов этой зловредной организации и распространения подпольной литературы. Черт знает что! Конечно, демократия объявлена и разрешено разнообразие мнений, но есть же предел…
Валентин сказал в сердцах:
— Занимаетесь хреновиной! — Он теперь не церемонился с ребятами из этой конторы. — На той неделе девятиклассники в гимназии нашлепали на принтере газетку под названием «Антифедерация», так вы целое подразделение подняли, шум по всем школам… А сейчас вот и настоящего иностранного агента нашли. Какая-нибудь шизофреничка вроде вашей Розалии Борзоконь.
— Да нет, уверяю вас, это серьезно. Она здесь не первый раз. Мы давно ее держим на прицеле, а теперь пора…
— Ну а я-то при чем?
— Дело в том, что у дамы легенда. Она едет как бы специально к вам.
— Чего?
— Дело в том, что она с сыном. С мальчиком двенадцати лет. Он занимается в театре «Грустные гномы», вы ведь слышали о таком? Ну вот, руководитель театра посылает вам с этим мальчиком письмо. С просьбой…
Валентин ощетиненно молчал.
— Мальчик способный, рисующий, захочет показать свои работы, побывать в детской студии, с которой вы в дружбе. Вместе с мамой…
— Что же, она свои листовки ребятишкам понесет? — резко спросил Валентин.
— Нет, нет. Что касается листовок, это наше дело. К вам одна просьба… Они остановятся в нашем городе в гостинице. И надо сделать так, чтобы шестнадцатого августа мальчик и мама были у вас, не появлялись в номере с утра до обеда.
— Шмон хотите устроить? — в упор спросил Валентин.
Интеллигентный Максим Васильевич тихо кивнул:
— Прокуратура санкцию не дает, надо работать самим, потихоньку…
Проще всего было вежливо послать ротмистра Разина: мол, там, где ситуация связана с детьми, я в такие дела не впутываюсь… Но ощущение плохо склеенного вранья, неуклюжего спектакля тяжко насторожило Валентина. И еще — сумрачный азарт: разгадать эту дурацкую, навязанную ему игру…
Гости появились через два дня. Нервная, с печальными глазами дамочка, назвавшая себя Луизой, и пухленький скромный вундеркинд Андрюша с папкой своих работ и письмом Тур-Емельяна.
Андрюшины рисунки и эскизы декораций оказались очень славные. Валентин искренне хвалил их, а Луиза дышала застенчиво и восторженно, трогала хохолок на макушке сына и ревниво взглядывала на Валентина: «Правда талант?» Потом призналась:
— Я за него всегда так дрожу. Никуда от себя не отпускаю. Сестра звала его сюда в гости одного, а мне представить страшно: как он без меня! Вот и приехали… Андрюшенька очень любит ваши иллюстрации. И так хочет побывать в «Репейнике», мечтает стать мультипликатором…
Андрюшенька, смущенный похвалами и маминым красноречием, сидел на краешке кресла и теребил стрелки на отутюженных белых брючках.
— Завтра, шестнадцатого, мы с утра едем за город, — сказал Валентин. — Весь «Репейник». Будем снимать игровые вставки для мультфильма «Новые приключения Робинзона». Отправляйтесь с нами. На съемки посмотрите, с ребятами познакомитесь…
— Ах, как чудесно! Мы обязательно, верно, Андрюшенька? — Луиза, кажется, не очень удивилась приглашению. Будто ждала.
Они ушли, а Валентин принялся раскидывать, что к чему. Получалась бредятина. Никаким эмиссаром иностранного «Союза» эта дамочка быть не могла. По причине патологической болтливости и, главное, из-за отчаянной любви к сыну — всепоглощающей и болезненной. Матери, которые так любят, не рискуют собой, чтобы, упаси Бог, не оказаться оторванными от своего ребенка… Но на какую-то маленькую, одноразовую роль она годилась. Возможно, опять же ради сына: посулили что-нибудь…
Но кто ей эту роль поручил? Ведомство?
То, что на ведомство работал Тур-Емельян, было ясно. Скорее всего, «приручили» голубчика, узнав о его чрезмерных симпатиях к симпатичным мальчикам. Мол, было там что-то или не было, а не трепыхайся и делай, что велят, если хочешь жить без осложнений… Недаром же Разин так подробно знал о поездке и письме.
И то, что он, Разин, какую-то свою акцию назначил на шестнадцатое, тоже не удивительно. Запланированный отъезд «Репейника» на съемки был известен многим. Вот и пожалуйста: «Сделайте, чтобы шестнадцатого они были у вас!»
Ну а зачем все это? Неужели и впрямь для того, чтобы выманить мать и сына из города и на досуге «пощупать» их багаж? Нет, как говорят в «Репейнике», расскажите это вашей теще, когда она добрая…
Но тогда — что?
Может быть, Разина интересует вовсе не номер, где живут Луиза и Андрюшка. Может быть… его, Валентина Волынова, квартира? Чтобы наведаться в нее, когда он уедет на съемки!
Валентин жил теперь один. Тетушку он похоронил два года назад. Никогда он ее, сухую и строгую даже во время болезни, по-настоящему, кажется, не любил. А вот померла — и затосковал. Все же единственным родным человеком была… Похоронил он ее честь по чести, с отпеванием в Троицкой церкви, могилу «выбил» на престижном Зареченском кладбище. Конечно, сперва не разрешали, отсылали в крематорий. Пришлось устроить скандал и побренчать перед городской властью лауреатскими медалями… В день похорон, воспользовавшись суетой, удрал из клетки, улетел в окно и не вернулся попугай Прошка…
Долгое время не решался Валентин что-то трогать и менять в тетушкиной комнате. Но наконец собрался с духом и устроил в ней мастерскую, куда и поместил сконструированную Сашкой машину для «сочинения» мультфильмов. Очень ему попало за это от Валентины, с которой они тогда поругались и разъехались в очередной раз.
Так что теперь, когда он уедет, квартира будет пуста. Отпирай и спокойно ищи, что надо…
А что им надо?
